– Мы можем ехать быстрее? – спросила Никки.

– Нет, если не хотим вылететь с дороги, – твердо сказала Кристал. – И мы сейчас прекратим погоню. Это слишком опасно. – Она сбросила скорость перед очередным поворотом, а потом с такой силой нажала на педаль тормоза, что автомобиль потянуло в сторону. Навстречу им, из ослепляющей белизны, надвигалась большая желтая машина.

– Автобус! – вскрикнула Никки. – Он едет обратно!

Кристал съехала на обочину и остановилась. За первым автобусом проскочил второй, третий; несколько мгновений – и они растворились в снежной пелене.

– Они повезли собак обратно или уже выпустили их? – спросила Никки.

Кристал вновь выехала на дорогу.

– Я думаю, водители, как и я, поняли, что ехать дальше опасно. Почти наверняка они выпустили собак, развернулись и поехали в город.

– Тогда давай поедем дальше! – воскликнула Никки и забарабанила кулачками по приборному щитку. – Мы сможем их найти!

Кристал подчинилась, но хмурилась, глядя на дорогу, и все сбрасывала скорость. Они проехали еще минут десять, и вдруг деревья поредели, а справа у дороги открылось поле, припорошенное снегом. Никки увидела на нем черные следы от колес.

– Стой! – закричала она. – Я думаю, здесь автобусы и развернулись. Давай посмотрим.

– Мы тоже тут развернемся, – ответила Кристал, но остановила машину.

Никки выскочила и оглядела окрестности. На краю поля она заметила две или три собаки, которые бежали к лесу.

– Отис! – крикнула Никки, хотя эти собаки были значительно больше ее маленького щенка. – Отис, Отис, иди сюда! Вернись!

Но собаки уже исчезли в лесу. Даже если они и услышали голос девочки, то не обратили на него внимания: у них было новое приключение – обретенная свобода, по крайней мере поначалу. Они еще не понимали, что в лесу им никто не поставит миску с едой и они не найдут там ни людей, ни разожженного камина.

Кристал подошла к племяннице.

– Я хочу пойти за ними, – всхлипнула Никки. – Ты подождешь меня? Я подбегу к опушке и позову Отиса, оттуда он меня услышит.

– Снегопад усиливается, и уже начинает темнеть, – сказала Кристал. – Я не могу разрешить тебе идти в лес. Боюсь, мы опоздали.

– Нет! – вскрикнула Никки. – Лес же совсем близко! – Она указала на темную полосу, отделенную от них полем, и снова позвала: – Отис!

Внезапно ветер поднял снег, и белые вихри скрыли далекий лес.

– Нам пора ехать. – В голосе Кристал слышались печаль и доброта.

По дороге обратно Никки не произнесла ни слова. Она смотрела в окно на стволы деревьев, которые, как призраки, выступали из снега. Она знала, что в темноте уже ничего не увидит, но не могла оторвать глаз от леса. Сердце ее словно придавили сотней камней.

Кристал подъехала к «Зеленой гавани».

– Очень сожалею, что все так вышло, милая. Я ведь понятия не имела о том, что здесь творится.

– У тебя хватало других дел, – устало проговорила Никки.

Внезапно на нее навалилась страшная усталость. Они вошли в дом, а Кристал продолжала задавать вопросы, и Никки приходилось все объяснять. Потом они сели за стол, чтобы поесть, хотя Никки совсем не чувствовала голода. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она смогла забраться в постель и закрыть глаза, хотя спать ей совершенно не хотелось. Никки лежала и думала об Отисе, замерзшем, голодном и одиноком. Она думала о миссис Бисон, пытавшейся делать добро и причинявшей всем столько боли, об Алтии Тауэр, с видения которой все началось, и о том, что наделала сама, а потом уткнулась в подушку горящим от стыда лицом и постаралась больше ни о чем не думать.