Мал отпрянул. Признание повергло его в шок, ему захотелось бежать от этого ужаса сломя голову. Вместо этого он приказал:

— Дальше и подробно.

Майнир заговорил, торопясь, будто боялся, что его исповедник убежит, не дослушав, словно ему хотелось, чтобы все поскорее кончилось и он был бы полностью оправдан — или казнен:

— Феликс Гордин начал шантажировать Рейнольдса года с 44-го. Он как-то узнал о нем и Коулмене и грозил рассказать об этом Герману Герштейну. Герштейн не выносит таких, как мы, для Рейнольдса это был бы конец. Когда полицейский пришел допрашивать Феликса насчет тех убийств, Феликс все сопоставил. Джордж Уилтси был близок с Рейнольдсом, а Мартин Гойнз и Коулмен — оба джазмены. Потом убили Оджи Дуарте, в газетах появилось больше подробностей. О некоторых вещах полицейский обмолвился, и Феликс понял, что убийцей был Коулмен. Он снова стал шантажировать Рейнольдса, требуя от него еще десять тысяч.

Клэр и Рейнольде доверяли мне, а я хотел искупить вину. После трех первых убийств они поняли, что это дело рук Коулмена; бульварные газеты сообщали подробности увечий всех жертв, а узнав их имена, они все поняли. Они знали это еще до того, как полицейский попытался проникнуть в УАЕС, пытались найти Коулмена, чтобы его остановить. Хуан Дуарте увидел Апшо в морге, когда там был Оджи, и узнал его по фотоснимку, сделанном Норманом Костенцом. Он сказал Клэр и Рейнольдсу, кто на самом деле этот молодой человек, и они испугались. Из газет же они узнали, что полиция разыскивает человека, похожего на Рейнольдса, и поняли, что Коулмен хочет подставить своего отца. Они организовали Рейнольдсу алиби, а я проследил за Апшо от дома Клэр. На следующий день Клэр попросила Мондо Лопеса подобрать ключи к квартире Апшо и вытащить у него документы, по которым они могли бы отыскать Коулмена. Мондо нашел их и принес Клэр. Они с Рейнольдсом всеми силами хотели остановить Коулмена и стремились…

Они стремились избавиться от кошмара, который мог раздавить Лофтиса похуже всякого большого жюри.

Мал вспомнил, как испугалась Клэр, когда он невзначай упомянул о Сонной Лагуне во время их первой встречи, подумал об обожженном лице Коулмена, но отбросил эти мысли и спросил:

— Что связывает Клэр и Коулмена? Майнир покраснел:

— Во времена Сонной Лагуны Клэр воспитывала Коулмена. Он влюбился в Клэр и говорил ей, что, когда он наедине с Рейнольдсом, всегда думает о ней. Она была в курсе всех его чудовищных фантазий. Она прощала их связь. Она сильная женщина, и у нее широкие взгляды. А убийства начались через несколько недель после объявления об их помолвке. Когда Коулмен узнал, что Рейнольде навсегда отбирает у него Клэр, он обезумел. Ну что, теперь вы меня арестуете?

Малу не хватило духу сказать «нет» и тем совсем добить Чаза Майнира. Он вообще ничего не сказал, потому что в комнату вошел сальный итальянский щеголь Джонни Стомпанато. Мал думал об одном: как оградить Стефана от этого ужаса. И он понимал, что это ему не по силам.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Было похоже, что Мэри Маргарет Конрой помешана на мексах всерьез и надолго: производит впечатление мексофилки высшей лиги: жеманно хихикая, девица шла в компании смазливого латиноса по имени Рикардо.

Базз следил за ней от женской общаги до Студенческого союза университета Лос-Анджелеса. Они держались за руки и болтали по-испански. Все, что он мог разобрать из их разговора, были два слова: «ко-расон» и «фелисидад» —любовный треп, знакомый ему по песенкам из музыкальных автоматов в мексиканских ресторанах. Оттуда пухленькая племянница Дадли Смита направилась на собрание Панамериканской студенческой лиги, на лекцию по истории Аргентины, оттуда — на обед с продолжением амурных игр с Рикардо.