— Она умерла?

— Бросила нас, как только дела пошли скверно. Видите ли, Артур был трудным ребенком. С самого начала. Требовал много внимания, все хлопоты доставались ей. Вскоре она не смогла этого выносить. Пошла однажды вечером в аптеку за каким-то лекарством и не вернулась. Мы нашли у себя под подушками маленькие записки от нее.

Босх опустил голову. Трудно было слушать эту историю и смотреть на Шейлу Делакруа.

— Сколько лет вам тогда было? И вашему брату?

— Мне шесть, значит, Арти два.

— Вы сохранили свою записку?

— Нет. Мне не нужно было напоминание о том, как она якобы любила нас, однако не настолько, чтобы оставаться с нами.

— А Артур? Он свою оставил?

— Ему было всего два года, поэтому записку хранил для него отец. Отдал сыну, когда тот стал постарше. Может, Артур и берег ее. Он ведь, собственно, не знал матери и всегда очень интересовался, какой она была. Засыпал меня вопросами о ней. Фотографий ее не было. Отец уничтожил их, чтобы не оставалось никаких напоминаний.

— Она жива?

— Не имею ни малейшего представления. И честно говоря, мне безразлично, жива она или нет.

— Как ее звали?

— Кристин Дорсетт-Делакруа. Дорсетт — ее девичья фамилия.

— Знаете вы дату ее рождения или номер социальной страховки?

Шейла покачала головой.

— Ваше свидетельство о рождении у вас далеко?

— Где-то в бумагах. Поискать?

Она стала подниматься.

— Нет, подождите, заняться этим можно в конце. Мне хотелось бы продолжить разговор. После ухода матери отец больше не женился?

— Нет. Теперь он живет один.

— Была у него любовница, какая-нибудь женщина, которая могла оставаться в доме?

Шейла посмотрела на него почти безжизненным взглядом.

— Нет, — ответила она. — Никогда.

— В какой школе учился ваш брат?

— Последнее время в «Братьях».

Босх записал название школы и вывел под ним большую букву "Б". Обвел ее чертой, думая о рюкзаке. Шейла продолжала:

— Это частная школа для неблагополучных детей. Отец платил за его обучение. Она находится рядом с Креснт-Хайтс, неподалеку от Пико.

— Почему он учился там и считался неблагополучным?

— Потому что его исключали из других школ, главным образом за драки.

— Драки? — переспросил Эдгар.

— Да.

Эдгар взял верхнюю фотографию из своей стопки, пристально посмотрел на нее.

— Мальчик выглядит совершенным заморышем. Он сам их затевал?

— Большей частью. Артур был неуживчивым. Ему хотелось только кататься на своем скейтборде. Думаю, по сегодняшним меркам ему поставили бы диагноз «синдром дефицита внимания» или что-то в этом роде. Он постоянно хотел находиться в одиночестве.

— Получал он повреждения в тех драках? — спросил Босх.

— Иногда. В основном синяки.

— Переломов не было?

— Насколько я помню, нет. То были обычные школьные драки.

Босха охватило беспокойство. Сведения, которые они получали, могли придать расследованию много разных направлений. Он надеялся, что этот разговор выведет их на прямой путь.

— Вы сказали, отец обыскал комод в комнате вашего брата и обнаружил пропажу одежды.

— Да. Всего нескольких вещей.

— Что именно исчезло?

Шейла покачала головой:

— Не помню.

— Куда он складывал вещи? В чемодан, в сумку?

— Думаю, в школьный рюкзак.