Солнце заливало чашеобразный зал Источника своим свирепым сиянием, от которого Илин отшатнулась, закрыв глаза ладонями, чтобы они привыкли к новому для них освещению. Пол был подметен и очищен от песка — во всяком случае, та его часть, которая лежала между дверью вестибюля и бортом бассейна. Заполненные прежде пылью пустыни бороздки в каменном полу сверкали каким-то веществом, создающим впечатление текущей воды. Теперь Илин могла отчетливо видеть весь узор, образуемый этими бороздками. Он состоял из линий, бегущих в разные стороны между ближайшим к ней краем бассейна и дверью в вестибюль, образуя квадрат, составленный из множества перекрывающих друг друга треугольников. В самом центре узора имелось пустое пространство, и там на коленях стоял Риатен, неподвижно и молча, спиной к Илин, лицом к цистерне.

Сейчас Илин никак не ощущала присутствия Риатена — он мог быть просто безжизненной статуей, облаченной в обычные одежды. Солнце играло на воде, и мириады отражений от серебристого вещества наполняли воздух рассеянным сиянием. Должно быть, это ртуть, вдруг поняла Илин. В одном углу вестибюля стояло несколько толстостенных керамических кувшинов. Она вспомнила расходящиеся швы дорожных сумок и решила, что в них Риатен и доставил сюда это вещество. Ртуть всегда считалась важнейшим элементом магических машин Древних.

Возле сосудов лежало еще что-то. На сложенной в несколько раз мантии Риатена покоилась пластинка величиной в большую монету с изображением на ней крылатой фигуры.

Илин бросила взгляд на дверь, увидела, что Риатен все еще неподвижен, а затем пересекла вестибюль несколькими бесшумными шагами и подняла маленькую реликвию. Она была теплой на ощупь; это тепло, казалось, переливается в руки Илин, поднимается по ним вверх, обволакивая сознание девушки. Она становилась как бы частью пробуждающегося Останца, что совсем не удивило Илин.

Здесь ощущалась Сила, заполнившая чашу зала Источника. Илин вздрогнула, охваченная порывом страха и восторга, который снова смешал все ее мысли. Сила накапливалась в стенах зала, она струилась по линиям на полу, заполненным ртутью, она пела в свете, отраженном водой. Взгляд, брошенный на заднюю стену вестибюля, показал — пластинка с кристаллами уже сидит в своей нише. Илин показалось удивительным, что еще совсем недавно она и Хет и другие стояли в этой же комнате, не ощущая ровным счетом ничего, читали древнюю рукопись, спорили с Аристаем Констансом.

Илин спрятала маленькую реликвию в карман своего кафтана, в тот же карман, где уже лежал нож, позаимствованный из дорожной сумы. Зачем ей понадобились эти два предмета, она и сама не знала. Она медленно прошла сквозь настороженную тишину вестибюля к двери и там остановилась. Илин ощутила присутствие Сеула за мгновение до того, как он схватил ее за руку. Он стоял сбоку за дверью, скрытый от глаз Илин. Она со злобой вырвала руку, а когда он снова бросился к ней, она смело встретила его взгляд и ударила разрядом напряженной воли.

Что-то заключенное в самой Илин знало, каким образом нужно извлечь анергию, копящуюся в зале Источника, и Сеул отшатнулся, пораженный ее Силой. Риатен резко обернулся. Это удивило Илин так же, как ее сопротивление только что поразило Сеула. Ведь она полагала, что Риатен находится в глубоком трансе.

Выражение лица Риатена было сурово. На мгновение показалось, что он вообще не узнал Илин. Тогда она крикнула:

— Не делай этого! — Илин все еще сама не понимала, почему она должна остановить его.