Симеону это доставило истинное удовольствие. Прошлой ночью в их отношениях действительно произошел перелом. Теперь все будет в порядке.

— Так что доброго утра тебе, Симеон.

— И тебе того же, ача, как сказала бы Пэтси-Сью.

Благодарная улыбка Чанны постепенно сползла с ее лица, сменившись угрюмым выражением.

— Я бы действительно считала это утро добрым, если бы смогла увидеть Джоат и поговорить с ней как можно быстрее. Я боюсь, что она улизнет от нас на каком-нибудь корабле и разрушит все, чего нам удалось достигнуть.

— Мне очень хотелось бы помочь тебе, Чанна. Но сегодня рано утром она включила свой акустический имитатор и моментально скрылась. — Когда на лице Чанны отразилось явное разочарование, он поспешил продолжить: — Не думаю, что она могла улететь, по двум причинам. Во-первых, она прекрасно знает все проходы между обшивками станции, а их вполне достаточно, чтобы в случае необходимости менять укрытия каждый час. А во-вторых, она не могла просочиться ни в один из улетающих сегодня кораблей и спрятаться на нем. Я настроил все свои сенсоры на ее визуальные и ДНК-коды и заблаговременно предупредил управляющий персонал.

Чанна кивнула и подошла к клавиатуре, пододвинув к себе экран.

— Тогда нам лучше заняться работой. ОПОПИМ уже должен был предпринять соответствующие шаги по фактам, изложенным в той депеше, которую ты отправил вчера вечером. — Ее волнение усилилось еще больше, когда Симеон многозначительно фыркнул. Она пробежала пальцами по клавиатуре: — И, как мне кажется, Комитету защиты детей не захочется попасть в его черный список.

— В черный список? — настороженно переспросил Симеон. — Разве его члены на это способны? — Ему не хотелось, чтобы мисс Дорган пострадала физически.

— Если вспомнить, какую шумиху поднимает ОПОПИМ по поводу гуманоцентрического шовинизма, даже вполне лояльную личность можно обвинить в ксенофобии. Они не ограничены в средствах и постоянно бросаются кого-то защищать. А какие гадости она наговорила по поводу капсульников, о да… ММ рассматривают ОПОПИМ как конкурирующую организацию.

— Конкурирующую организацию? — Симеон судорожно перерывал свой лексикон в поисках этого термина.

— Старомодный способ попусту тратить время, которое можно было бы использовать на продуктивную деятельность, — с отсутствующим видом пояснила она.

— Ох. Но, как я полагаю, мы практически ничего не можем сделать, пока они до нас не доберутся.

Голос Симеона звучал очень грустно. Рот у Чанны скривился.

— Не будем же мы выступать с лазерами наперевес, пытаясь спалить Комитет защиты детей, если ты это имел в виду. Будь здесь самостоятельное правительство, они бы не посмели связываться с нами — так что давай теперь переключимся на дела станции, а? — Она прочистила горло. — Я просмотрела твои отчеты, Симеон, и должна сказать: многие данные в них — просто настоящая фантастика. Например, затраты за четвертый квартал в рубрике «разное». Ты не мог бы пояснить более конкретно, что это значит?

— Что? Термин «разное» вполне приемлемо звучит для бухгалтеров, — шутливо сказал он.

— Я не бухгалтер. Как предполагается, я твой партнер. Ты объяснишь мне значение слова «разное»?

— Ну, дело обстоит так, Чанна. Я покупаю вещи, которые нужны мне. Мне, Симеону, а не «мозгу», управляющему станцией. — Ко всему прочему, её не касается, что он еще не выплатил висящий на нем долг Центральным мирам. «Так что же, я теперь еще и ворюга? Какое ей до этого дело?»

Далеко в космосе периферийные мониторы Симеона — кольцо сенсоров, предупреждающих о приближающемся транспорте, — начали передавать информацию: к ним двигался неизвестный объект.