|
– Три дня назад шеф поднял всех среди ночи. Он объявил, что в жилой зоне обнаружен глюк и в лабораториях водного синтеза тоже. Он сказал, что между отделами вводится карантин и что никак не удается оповестить военных. Прошло почти пять часов, пока мы поняли, что комбинат провалился в темпоральную воронку. Целиком, понимаете? Мы сигналили всем спутникам, а сигнал улетал в другое время. Объявили оранжевую тревогу, шеф послал три экспедиции наружу, и ни одна не вернулась…
– Сигнал просто отставал на три дня, – быстро подсчитал Бауэр. – Вначале мы заперлись здесь из-за пищи, – доктор кивнула на стальной люк. – Мы сделали здесь… – Зачарованную комнату? – подсказал Мокрик. – Ой… а как вы догадались? – всполошилась женщина. – Видел в кино. Мы с Бауэром посмотрели друг на друга. Ручаюсь, в тот момент мы чувствовали себя, как два кретина, случайно угодившие на занятие по квантовой физике. – Венера, открой мне! – Доктор Маори приложила ладонь к опознавателю. – Венера, это я. Не пугайся, со мной солдаты. Они настоящие солдаты, пришли снаружи. Лестница сзади нас загрохотала, словно ее раскачивала свора взбесившихся обезьян. – Венера, быстрее же! Я умоляю тебя, он уже близко. – Ты не должна приводить чужих, – обиженно замурлыкала из переговорного устройства Венера. – А вдруг они принесут свои глюки? – Венера, они не опасны, они солдаты без памяти. Открой нам скорее, или останетесь без еды. Я притащила два мешка, но один порвался, слышишь? Я нашла тебе целый ящик твоих любимых крабов, слышишь? С лестницы донеслось тяжкое пыхтение, словно кто-то очень большой пропихивался в узкую калитку. Наконец, второй люк откатился в сторону, и в лицо ударило зловоние. Мы увидели сестренок. Венера была невообразимо, гротескно толста, но она еще кое-как могла передвигаться. Она делала два шага и плюхалась на низкую тележку, которую специально катала за собой. Вместо одежды она сшила себе подобие столы из длинных оконных занавесок. Ее лицо выглядело отвратительно, как дряблая, покрытая сосудами картофелина. Кисть ее руки в обхвате могла соперничать с моим бедром. Венера со страдальческим пыхтением заперла за нами дверь и тут же упала на свою тележку. Колесики жалобно скрипнули. Я узнал эту телегу. В нашей академии, в нарядах по кухне, я на таких же катал мясные туши. Очень удобно, прямо из-под весов – в мясорубку. С Агрой дела обстояли много хуже. Сначала я даже не поверил, что это человек. С таким весом сердечная мышца долго справляться не в состоянии. Гора сизой плоти лежала на мокрой прорезиненной ткани в глубине цеха. Вокруг громоздились ящики из-под консервов, целые горы вскрытых упаковок сухого питания и походных супов. Мы уложили Мокрика на единственный чистый настил. Оказалось, что это временная кровать доктора Маори. – Бауэр, проверь все помещения. – Исполняю. – Не надо вам к ней подходить, – преградила нам дорогу Маори. – Вы ее напугаете. Агра застонала. – Хорошо, хорошо, успокойтесь, – сказал я. – Но мы должны проверить помещение. Куда ведут те двери, за моечной машиной? – Там… – доктор Маори замялась. – Я вас прошу, не ходите туда. Там те… кого она родила. Клянусь, из кухни только один выход – на погрузочный пандус, но мы его тоже заблокировали щитом. Еще есть лифт для подъема продуктов, но шахту перекрыли три дня назад. Хотите бульону? Заварочная машина действует, можем согреть вам супа… Я огляделся. Кухня выглядела достаточно надежной крепостью. Если бы не страшная вонь, здесь вполне можно было совершить небольшой привал. |
