На этот раз маг выспался отлично. Он не связал свой хороший сон с отсутствием Вена — китаец был слишком мал и глуп, чтобы великий Майорк обращал на него внимание. Тем более, что мага занимали теперь почти целиком приятные мысли о том, как Гром начнет учить его и что будет дальше. Остальное время Майорк предавался воспоминаниям. Он оставил пока свои дела, готовясь к предстоящей работе. Гром несомненно будет восхищен четырехсотлетним магом, который без особых усилий обучится его искусству. Майорк всегда считал себя не просто способным, но талантливым, так пусть и Гром убедится в этом. Почему-то магу было очень важно, чтобы именно слуга Митры признал его талант. Сейчас, вылезая из своей гробницы, он кряхтел и охал, но после обучения все должно изменится. Сила Митры лучше любого снадобья излечит все хворобы и старческие — Майорк вынужден был это признать — недомогания.

Приближался вечер. Солнце палило так, словно решило успеть до захода отдать все свое тепло; поэтому в городе стояла одуряющая жара. От духоты люди спрятались в домах, и на улицах Акита было сейчас почти пусто. Редкий прохожий, прижимаясь к стенам зданий — будто это могло спасти от палящих лучей — бежал по своим делам. Стреноженные лошади даже под навесом тяжело вздыхали, время от времени поднимали к солнцу морды и ржали, как бы умоляя его уходить скорее за горизонт. Но солнце распалялось все сильнее. Под его лучами, казалось, плавились крыши домов и сохли листья деревьев и кустов, жухла трава; от раскаленной земли шел пар.

Во внутреннем дворике дома Майорка тоже было жарко, но не так, как за стеной, в городе. Словно туман, повисла над двориком прохладная тень. Маг вышел, сел на свою любимую скамью и сладостно зажмурился. Скоро, скоро придет его час. Он долго ждал, но теперь наконец это свершится… Разморенный от жары маг скинул длинное черное платье и оказался в тонкой полотняной рубахе чуть ниже колен. Мягкая ткань облегала тело, отчего старик казался особенно костлявым и тощим.

Отпив из кувшина глоток холодной воды, Майорк вздохнул и прикрыл глаза. Все хорошо. Можно наслаждаться жизнью и не думать пока ни о чем. Главное сделано, а остальное — мелочи, не стоящие и пол-мысли… Но куда же подевался маленький поганец? Вчера Майорк послал его на базар, велев украсть что попадется, и противный китаец так и не вернулся. Наверное, стража приметила мальчишку… Ну и хорошо. Все равно от него не было никакого толка. Пусть теперь о нем позаботится Гром, если он действительно подсылал кхитайца к Майорку…

Посидев еще немного, маг решил все же заняться коекакими делами. Прежде всего надо было заглянуть в Вейшан. Раз уж так случилось, что оттуда сумел сбежать этот глупый однорукий кузнец, значит, что-то тут неладно. Значит, недостаточно силы дал Майорк уродам. Или всего лишь надо было наложить заклятье на ворота? Тогда в город беспрепятственно мог бы войти каждый, а выйти… А выйти не удалось бы никому. Да, жаль, что раньше магу не пришла в голову такая удачная мысль… Впрочем, сейчас старик несколько кривил душой. Из всех заклятий, которые он знал, не было ни одного, способного открыть вход, но запереть выход. Запереть и вход и выход — пожалуйста. Подобные заклятья знал не только Майорк, но и любой другой, мало-мальски смыслящий маг. Но запереть только выход… «Нет совершенства в этом мире, — со вздохом признал Майорк очевидное. — А жаль…»

Овальное, с неровными краями зеркальце лежало на сухой ладони старика. Сначала ровная матовая поверхность была пуста, потом затуманилась; желто-грязные всполохи пробежали по зеркальцу, затем что-то мигнуло несколько раз, и вдруг поверхность стала чистой, почти прозрачной. Майорк, полуприкрыв глаза, равномерно, как змея, покачивая головой, шептал какие то слова. Когда же наконец он посмотрел в зеркальце — там была ясная четкая картина: ворота Вейшана; оглядываясь назад, к ним подходит человек.