— Майя…

Джордан стоял бледный, и он, кажется, забыл, что держит в руке телефон.

Она поспешила к нему и положила трубку на рычаг:

— Что случилось, Джордан?

— Мой сосед по комнате… Ник, помнишь? Ты с ним не знакома, но… — В его ореховых глазах застыл ужас.

— Я видела его на фотографиях. С ним что-то случилось?

— Он погиб.

— Ка-ак?..

— Глотка разорвана, он обескровлен. Кажется, Ник нашел свою подопечную, и это она убила его.

— Морин? — ошарашенно произнесла Майя. — Но она же всего лишь девочка.

— Теперь она вампир, Майя…

Внезапно ее охватила паника. Поцелуи, объятия и даже секс — это одно. Но утешать того, кто потерял близкого, — совсем другое. Справится ли она?

— Джордан! — Майя приподнялась на цыпочки и обняла его. — Мне жаль…

Сердце Джордана колотилось.

— Нику было всего семнадцать.

— Он был претором, как и ты, — тихо произнесла она. — Он знал, что это опасно. А тебе всего восемнадцать.

Он молча сжал ее.

— Джордан, я люблю тебя. Я люблю тебя, и мне очень жаль.

Майя почувствовала, как он замер. Сам он говорил ей эти слова за несколько недель до того, как она была укушена.

— Майя… ты…

Снова зазвонил ее телефон.

— Не обращай внимания, — попросила она.

На его лице отразилось замешательство.

— Нет, — сказал он. — Может быть, это важный звонок. Возьми ты.

Она вздохнула и подошла телефону. Он уже не звонил, но на экране мерцало текстовое сообщение. Мышцы ее живота напряглись.

— Что случилось? — встревоженно спросил Джордан.

— Девятьсот одиннадцать. Экстренный вызов. — Майя повернулась к нему. — От Люка и Магнуса. Призыв на бой. Они передали его всем членам стаи. Нам немедленно нужно идти.

Клэри села на пол, вытянув ноги перед собой. Она уже умылась и переоделась в церемониальное платье мамы. Кафельный пол холодил ее через тонкую ткань.

Она посмотрела на свои руки и подумала, что они должны выглядеть как-то по-другому. Но это были ее руки: тонкие пальцы, коротко обрезанные ногти — длинные ногти ей мешали. И лицо было таким же. Но за последние дни она здорово изменилась.

Клэри встала и подошла к зеркалу. Рыжие волосы, алое платье — и синяки, которые никуда не делись.

— Любуешься собой?

Она не слышала, как вошел Себастьян. Он стоял, прислонившись к косяку, и, как обычно, ухмылялся. Он был одет в алый френч, который она уже видела, а в руках держал арбалет, опустив его вниз.

— Роскошно выглядишь, сестренка. Мы с тобой красивая пара.

Когда она попыталась пройти мимо него, Себастьян провел рукой по ее обнаженному плечу.

— Здесь у тебя меток нет, — сказал он. — Это хорошо. Ненавижу, когда женщины уродуют себя татуировками. Метки должны быть на руках и ногах, там, где они не бросаются в глаза.

— Лучше не трогай меня!

Он фыркнул и поднял арбалет:

— Иди. Я пойду за тобой.

Собрав всю волю в кулак, Клэри прошла в коридор, чувствуя жжение между лопаток, там, куда было нацелено оружие.

Они спустились по стеклянной лестнице в кухню. Увидев недочерченную руну на стене, Себастьян хмыкнул, вытащил стилус, нанес несколько штрихов рядом, и Клэри увидела дверь, за которой зияла темнота.

Брат больно ткнул ее в спину:

— Шевелись.

Она вздохнула и шагнула во мрак.