Затем, несмотря на откровенное недовольство Сладкого Уильяма, бывшие гости Атаско выстроились следом за Орландо и Нефертити.

– А теперь всем сохранять спокойствие! – велела высокая женщина, подходя к двери.

Стражники расступились, увидев выходящих гостей. Орландо с одобрением заметил, что Фредерикс, несмотря на все свое уныние, сумел придать лицу непроницаемое выражение. Однако не всем удавалось столь успешно скрывать тревогу, а близость настороженных стражников отнюдь не успокаивала. Кто‑то за спиной Орландо с трудом подавлял всхлипывания; судя по тому, как повернулись головы стражников, они тоже это услышали.

Орландо подошел к тому из них, кого принял за капитана – стражнику в самом высоком шлеме и наиболее пышно изукрашенной перьями накидке. Порывшись в своем игровом лексиконе, он подобрал слова, звучащие с должной мелодраматичностью:

– Наши просьбы были отклонены. Великий и святой в мудрости своей сказал нам, что время еще не настало. – Он постарался выразить одновременно разочарование и изумление тем, что их вообще удостоили аудиенции. – Да будет он благословен.

Капитан приподнял бровь. Тут вперед выступил Сладкий Уильям, и у капитана приподнялась вторая бровь, а сердце Орландо в тот же миг ухнуло в противоположном направлении.

– Да, будь он благословен, – поддакнул облаченный в черное Уильям, весьма убедительно изобразив униженность. – Более того, наше жалкое посольство разгневало его, и хотя он милостиво сдержал свой гнев, чтобы мы смогли вернуться в свою страну и передать нашим хозяевам волю бога‑царя, его недовольство ими оказалось велико. Он повелел, дабы его не беспокоили до заката.

Орландо мысленно поставил галочку рядом с именем Сладкого Уильяма. Надо отдать парню должное – при желании он может оказаться ловким и сообразительным.

Похоже, они не сумели убедить капитана окончательно, и тот стал поглаживать каменное лезвие топора, который, несмотря на отсутствие вокруг признаков высоких технологий, выглядел отнюдь не церемониальным.

– Но ведь уже закат.

– Ах, верно, – отозвался Сладкий Уильям, нимало не смутившись. – Закат.

– Мы очень плохо владеем вашим языком, – вмешался Орландо. – И бог‑царь, несомненно, имел в виду восход. В любом случае он не желал, чтобы его беспокоили. – Орландо доверительно приблизился к капитану. – Хочу шепнуть словечко умному человеку. Бог был очень и очень  сердит. И я не хотел бы оказаться тем, кто прервет его размышления и разгневает его еще больше.

Капитан, все еще хмурясь, медленно кивнул. Орландо пристроился сзади к цепочке выходящих гостей следом за Сладким Уильямом.

– Неплохо, приятель, – театрально прошептал через плечо Сладкий Уильям, когда они удалились от стражников на безопасное расстояние. – Из нас может получиться команда… повеселим ребят на пирсе? Петь умеешь?

– Давай, топай, – буркнул в ответ Орландо.

Когда они достигли ротонды перед выходом, Орландо торопливо подошел к дверям. Высокую женщину явно раздражала неторопливость, с какой передвигалась ее пострадавшая подруга, но она изо всех сил старалась вести себя с невозмутимым достоинством.

– Вы знаете, куда нам следует идти дальше? – шепотом спросил ее Орландо.

– Понятия не имею. – Она бросила на него краткий взгляд. – Как тебя зовут? Ты говорил, только я не запомнила.

– Орландо. А вас?

Она поколебалась.

– Господи, да какая теперь разница? – все же решилась она.