— Сделаю вам инъекцию, — мягко сказал Руиз—Санчес. — А потом вам лучше будет прилечь.

— К черту, — сказал Кливер. — Я сделал лишь десятую часть запланированной работы.

— Болезнь никогда не бывает своевременной, — согласился Руиз—Санчес. Не стоит беспокоиться о потере одного—двух дней, если вы все равно уже слегли.

— Чем я заразился? — подозрительно спросил Кливер.

— Вы ничем не заразились, — почти с сожалением сказал Руиз—Санчес. — Именно так, ничем не заразились. Но ваш «ананас» оказал вам плохую услугу. Большинство растений этого вида на Литии имеют колючки или листья, которые покрыты ядовитыми для нас полисахаридами. Сегодня вы получили порцию именно такого глюкозида. Он вызывает симптомы сходные с обложением полости рта, но от его действия избавиться сложнее.

— Сколько это будет продолжаться? — поинтересовался Кливер. Он все еще бравировал, но теперь уже не так уверенно.

— Несколько дней, не дольше — до тех пор, пока у вас не восстановится иммунитет. Я введу вам гамма глобулин, который будет бороться именно с этим глюкозидом и, пока ваш организм не выработает собственный высокий титр антител, это лекарство должно замедлить развитие симптомов. Но, Пол, пока этот процесс будет развиваться, у вас может значительно повыситься температура, а так как в этом климате опасна даже незначительная горячка, я напичкаю вас жаропонижающим.

— Это я знаю, — успокоился Кливер. — Чем больше я узнаю об этой планете, тем менее я расположен голосовать «За» когда придет время. Ну, давайте, делайте инъекцию — и несите свой аспирин. Мне кажется, я должен радоваться, что это не микробная инфекция, иначе Гадюки замучили бы меня антибиотиками.

— Маловероятно, — сказал Руиз—Санчес. — Уверен, что литиане имеют, по крайней мере, сотню разных антибиотиков, которые мы, в конце концов, могли бы использовать, но все дело в том — тут вы можете быть спокойны — что, прежде всего нам нужно основательно, с азов, изучить их фармакологию. Так что Пол, растягивайте гамак. Еще десять минут и вы рады не будете, что родились на белый свет, это я вам обещаю.

Кливер усмехнулся. Даже в болезни его волевое лицо не лишилось своей силы. Он встал и медленно опустил рукав.

— И не сомневаюсь, за что вы проголосуете, — сказал он. — Вам нравится эта планета, ведь правда, Рамон? Насколько я понимаю, это рай для биолога.

— Она и в правду мне нравится, — улыбнувшись, ответил священник. Он отвел Кливера в небольшую комнату, которая служила им обоим спальней. Если не обращать внимания на окно, комната очень напоминала внутренность горшка. Искривленные продолговатые стены были сделаны из какого—то керамического материала, который никогда не был влажным, но, в то же время, никогда не пересыхал. Гамаки были растянуты на крюках, которые выступали прямо из стен.

— Но не забывайте, что Лития, это моя первая планета вне Солнечной системы. Думаю, я буду восхищаться любым новым обитаемым миром. Бесконечная изменчивость форм жизни, и восхитительная завершенность каждой… Это удивительно и просто поражает.

Кливер грузно развалился в своем гамаке. Через некоторое время, Руиз—Санчес позволил себе закинуть ногу Кливера, о которой тот казалось, забыл, в гамак. Кливер не обратил на это внимание. Лекарство начинало действовать.

— Отец, не читайте надо мной молитву, — сказал Кливер. Потом добавил: — Извините, я не хотел вас обидеть… Но для физика, эта планета сущий ад… Лучше дайте мне ваш аспирин. Меня знобит.

— Конечно. Руиз—Санчес быстро вернулся в лабораторию и приготовил в одной из великолепных литианских ступок салицилово—барбитуратную смесь.