Она начала размышлять о своем внезапном недомогании, подумав о том, что такое состояние могло быть первым признаком беременности. Мысль о ребенке заставила ее быть более осторожной и постараться не вызывать гнев этого белого мужчины. Она должна делать то, что он говорит, иначе у нее никогда не будет возможности родить этого ребенка, способного соперничать с детьми Соколиного Охотника.

Так оно и будет, если она действительно беременна. По многим причинам ей нужен был этот ребенок от союза с дедом Соколиного Охотника. Он упрочит их связь, а также будет доказательство того, что Длинные Волосы все еще сохранил свою мужскую силу!

Да, она видела в этом важность, желая, чтобы человеку, который разрешил ей каждую ночь согревать его одеяла, завидовали бы другие, которым не посчастливилось иметь ребенка в таком преклонном возрасте.

– Не хочу сказать, что я именно тебя выбрал для того, чтобы осуществить мой план, – сказал Фрэнк, держа нож сбоку, – но ты первая индианка, встретившаяся на моем пути этим утром. Стало быть именно ты выбрана для того, чтобы мне помочь.

– Что ты хочешь, чтобы Тихий Голос для тебя сделала? – сказала Тихий Голос, бессознательно положив руку на живот, молча моля Великую Невидимую Силу, чтобы ребенок рос в ее чреве.

– Индианка, речь не о том, чего я желаю, – сказал Фрэнк, угрожающе приблизившись к ней на шаг, – а о том, что ты обязательно сделаешь.

– Ты хочешь, чтобы я совершила что-нибудь против своего народа? – сказала Тихий Голос.

– Нет, не против твоего народа, – сказал Фрэнк, видя замешательство в ее глазах. – Меня интересует белая женщина в деревне, – быстро добавил он. – Только белая женщина.

Глаза Тихого Голоса расширились и сердце бешено заколотилось.

– Мэгги? – сказала она тихо. – Та, которую теперь мой народ зовет Глаза Пантеры?

– Глаза Пантеры? – сказал Фрэнк, изогнув бровь, затем гортанно засмеялся. – Да, Глаза Пантеры.

– И что же? – сказала Тихий Голос с бьющимся сердцем, вероятно увидев в этом белом человеке своего союзника. – Что я должна сделать?

– Ты должна найти способ привести ее ко мне, – сказал Фрэнк, указательным пальцем подняв ее лицо за подбородок. – Ты поняла? Иди и позаботься о том, чтобы никто не увидел, как ты это делаешь. Не мешкай, потому что скоро все в деревне проснутся и будут сно-вать вокруг со своими делами. Я не хочу, чтобы меня видели. Ты поняла?

– Да, да, – сказала Тихий Голос, кивая головой, – но зачем она тебе нужна?

– Не задавай вопросов, – сказал Фрэнк, решительно развернув ее в сторону деревни. – Теперь иди. Приведи ее сюда. Найди способ заставить ее прийти сюда, но так, чтобы она не догадалась о моем присутствии. Поторопись. Ваши воины могут вот-вот вернуться…

– А малышка? – спросила она. – Ты и ее тоже хочешь?

Фрэнк помял подбородок.

– Ее? – сказал он.

– Да, – сказала Тихий Голос с бьющимся сердцем от желания избавиться не только от Мэгги, но и от белого ребенка, которого ее вождь, похоже, принял, как своего.

– Ребенок индейский? – сказал Фрэнк, вкладывая свой нож снова в ножны.

Тихий Голос передернуло от его пренебрежительного отношения к индейцам, но в собственных интересах она не стала заострять на этом внимания.

– В некотором смысле – да, – прошептала она, – а в некотором – нет.

– Что, черт подери, это может означать? – сказал Фрэнк, нервно проведя рукой по волосам.