– Это доказывает, что они счастливы, – сказала Чистое Сердце, кивнув головой.

Мэгги увидела, как глаза Чистого Сердца погрустнели.

Много времени прошло с тех пор, как муж Чистого Сердца покинул ее, но боль от утраты не стала меньше. Было хорошо, что она находила удовольствие в других вещах, способных отвлечь ее от мыслей о муже. Так вот и сейчас. Чистое Сердце, казалось, пребывала на седьмом небе от счастья, держа на коленях Небесные Глаза и играя с ней.

Мэгги посмотрела на сына. Она ощущала себя безмерно счастливой от одного только взгляда на своего красивого мальчика, рожденного от любви Соколиного Охотника. И как прекрасно, что у Золотого Орла была красивая медная кожа, темные глаза его отца и копна черных, как смоль, волос, которые когда-нибудь вырастут длинными и будут ниспадать на плечи.

Она мысленно представила своего сына молодым человеком, гордо скачущим на лошади. Его волосы развеваются на ветру. Плечи у него будут широкими и мускулистыми, а во взгляде будет гореть благородство.

Но сейчас он спит. Его губы больше не двигались, и щечка довольно прижалась к наполненной молоком груди.

– Тебе сейчас снятся ангелы? – спросила она мягким голосом. – Если так, то передай привет моей матери, хорошо?

– Он такой довольный… Спит, как и Небесные Глаза, – произнесла Чистое Сердце.

Увидев свою спящую дочь, доверчиво прижавшуюся к груди Чистого Сердца, Мэгги улыбнулась. Привязанность между Чистым Сердцем и Небесными Глазами росла с каждым днем, а ведь все могло быть иначе. Одно то, что Небесные Глаза была белым ребенком, могло бы создать трудности. В пору, когда Чистое Сердце была молодой, белые люди выглядели дикарями в глазах арапахо. Белые люди украли не только их землю, но и их достоинство. Мэгги была благодарна Чистому Сердцу за ее искреннюю привязанность. Для той не имело значения различие цвета кожи.

Чистое Сердце была сердечной, набожной женщиной. Она была способна скорее на любовь, чем на ненависть.

Мэгги отнесла Золотого Орла в колыбельку, ранее принадлежавшую Небесным Глазам и уложила его туда на бочок, а Чистое Сердце бережно поместила Небесные Глаза в маленькой кроватке, стоящей рядом с колыбелькой, уложив девочку на толстый слой одеял и бережно укрыв ее.

Мэгги склонилась над колыбелькой и поцеловала Золотого Орла, натянув на него одеяльце, затем подошла к Небесным Глазам и поцеловала ее в щечку.

– У тебя очень красивые дети, – сказала Чистое Сердце, обняв Мэгги за талию.

Повернувшись к Чистому Сердцу, Мэгги благодарно ее поцеловала.

– Ты принесла в жизнь моих детей так много любви, – прошептала она. – И в мою тоже.

– От всего сердца я делю свою любовь и жизнь с тобой и твоими детьми, – сказала Чистое Сердце, обняв Мэгги.

Затем Чистое Сердце направилась к двери.

– Если я останусь дольше, то могу помешать вам, – сказала она через плечо. – Скоро придет Женщина Нитка.

– Приходи снова попозже, – сказала Мэгги, провожая Чистое Сердце до двери. – Приходи и побудь со мной и с детьми после обеда. И, пожалуйста, принеси с собой вышивку. Мне не терпится опробовать принадлежности для шитья, которые Женщина Нитка мне передает.

– Она бы и не подумала отдать их кому-нибудь еще, – сказала Чистое Сердце, взяв Мэгги за руки. – Моя дорогая, для всех нас, арапахо, ты являешься чем-то особенным. И тебе по праву сегодня оказывается такая честь.

Они снова обнялись, затем Мэгги подошла и села у домашнего костра.