Оттолкнувшись, Соколиный Охотник встал в полный рост. Он спокойно, вопрошающе взглянул на Тихий Голос, затем внезапно взял ее за локоть и направился к выходу.

– Иди, скажи Многодетной Жене, что скоро к ней принесут ребенка на целый день, – спокойно сказал он.

Мэгги едва дышала, когда Тихий Голос бросила на нее свой недовольный злобный взгляд, а затем вышла с Соколиным Охотником.

– Благодарю тебя, Господи, – тихо вслух произнесла Мэгги, тяжело вздохнув, будто кто-то снял тяжесть с ее плеч. Она знала: если Тихий Голос смогла зайти так далеко и отвязать от жердочки орла, ей никак нельзя было доверять ребенка. Тем более, что малютка была белой дочерью женщины, которую Тихий Голос презирала и ненавидела.

Мэгги повернулась и посмотрела на дочь.

– Как мирно ты спишь, – прошептала она, нервно стискивая пальцы за спиной. – Моя сладкая, ты сейчас такая доверчивая. Но когда ты станешь такой же взрослой, как я, то будешь остерегаться предательства.

Руки обняли Мэгги со спины и легли ей на груди, и сразу же ее мысли переключились: она ощутила нечто приятное и прекрасное. Соколиный Охотник развернул ее к себе, она встала на цыпочки, приветствуя не только его руки, но и поцелуй, который заставил ее ощутить дрожь во всем теле. Она понимала, что не должна разрешать своим чувствам брать над собой верх. Сейчас было не время идти на одеяла с любимым. Слишком много забот было и у него, да и у нее тоже.

Все его мысли были сконцентрированы на том, чтобы найти другую птицу.

Ее – на ребенке, чтобы с ним ничего не произошло за время их отсутствия, хотя она и знала: пока Небесные Глаза с Многодетной Женой, с ней ничего не случится.

Но знала ли Многодетная Жена, что Тихий Голос нельзя подпускать близко к ребенку?

Не слишком ли большим доверием пользовалась Тихий Голос среди своего народа?

Соколиный Охотник отошел от Мэгги и начал собирать необходимые вещи, которые он собирался использовать для поимки другого орла.

– Закутай Небесные Глаза получше, – сказал он ей, – и отнеси ее к Многодетной Жене, а затем возвращайся ко мне. Я уже оседлал для тебя лошадь.

Он повернулся к ней, будто неожиданно им овладела какая-то мысль.

– Ты ведь ездишь верхом на лошади, не так ли?

– Да, – ответила Мэгги, тихо засмеявшись. – Я научилась давно, еще ребенком. Мой отец научил меня всему: плавать, ездить верхом, стрелять из ружья. Меня тогда звали девочкой-сорванцом. Я теперь понимаю, почему отец все это требовал от меня. Он готовил меня к неясному будущему.

– Он был очень умный мужчина, – сказал Соколиный Охотник.

– Да, очень, – сказала Мэгги с грустью в голосе.

Взяв Небесные Глаза на руки, Мэгги минутку постояла с ней, прижимая к себе, затем вышла. Идя к вигваму Многодетной Жены, она почувствовала на себе взгляд. Ей не надо было оборачиваться, чтобы понять, чей это был взгляд. Она знала.

Мэгги выпрямила спину и пошла вперед, хотя глаза Тихого Голоса, казалось, пронизывали ее насквозь.

Лошади двигались вперед легкой рысью вдоль извилистой реки. Мэгги сидела в седле и никак не могла избавиться от мыслей о Тихом Голосе.

– Я еще не говорил тебе, как красиво ты выглядишь с заплетенными в косы волосами и краской, нанесенной по традиции арапахо? – спросил Соколиный Охотник, внезапно нарушив тишину.

Мэгги посмотрела на Соколиного Охотника, зная, чьей работой он восхищается. Если бы только она могла познакомиться с другой молодой женщиной арапахо, которую могла бы назвать подругой! Фактически она имела дело с врагом, и их взаимоотношения с каждым днем приобретали все более нервный характер.