Они стояли возле лестницы, делая короткую передышку между танцами, и Корри вдруг наклонилась к нему и сказала:

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

Он удивился:

— Ты хочешь здесь? Сейчас?

— Здесь много народу. Если мы ненадолго исчезнем, этого никто не заметит.

У него загорелись глаза. Он давно не смотрел на нее так, с той самой грозовой ночи.

Посмотрев вокруг, он схватил ее за руку и повел вверх по лестнице. Несколько человек парочками стояли в коридоре, поглощенные друг другом, причем некоторых из них она узнала. Грей провел ее мимо них до конца коридора, открыл какую-то дверь, заглянул внутрь, чтобы убедиться, что там никого нет, потом втащил ее в комнату и запер дверь.

Приподнявшись на цыпочки, Корри потянула завязки его маски.

— Поцелуй меня.

Грей взял из ее руки украшенную перьями маску и поцеловал ее долгим горячим поцелуем.

— Я хочу тебя, — сказал он, и у нее буквально подкосились ноги.

— Я тоже хочу тебя. Я хочу, чтобы ты был таким, как в ту ночь, когда была гроза.

Он взял в руки ее лицо.

— А каким я был в ту ночь?

Глаза Корри неожиданно наполнились слезами.

— Ты был пламенным и очень нежным. Ты был мужчиной моей мечты.

У Грея перехватило дыхание. Некоторое время он просто молча смотрел на женщину, которую хотел больше всего на свете. Потом произнес:

— Боже милосердный, Корали…

Он обнял ее дрожащими руками. Она была так хороша сегодня, так естественна и лишена всякой нарочитости. И он, черт возьми, так сильно ее хотел. Зачем он несколько недель сдерживал себя, соблюдая дистанцию даже тогда, когда они были в постели? Он понимал, что они занимаются любовью не так, как раньше. Он делал это умышленно, стараясь держать под контролем свои эмоции. Но он не понимал, что его жена прекрасно чувствовала разницу. И что это ее совсем не устраивало — впрочем, как и его.

И сейчас, услышав ее слова, он понял, что не может больше противиться судьбе. Да и не хочет.

Схватив ее за плечи, он принялся целовать ее так страстно, как не позволял себе делать с тех пор, как они вернулись утром домой после грозы. Он понял, как сильно она нужна ему.

Прижав ее спиной к стене, он задрал ее юбки, отыскал разрез в панталончиках и принялся ласкать ее там. Там было горячо и влажно, она была готова принять его.

— У нас мало времени, — сказал он, не отрываясь от ее губ.

— Нам не потребуется много времени, — произнесла она прерывающимся шепотом, принимаясь расстегивать ширинку на его брюках. Грей помог ей высвободить возбужденное копье, приподнял ее так, чтобы ее бедра оказались на его талии. Потом он глубоко вошел в ее плоть и услышал, как она застонала от наслаждения.

Он больше не думал ни о каком контроле над эмоциями. Ему это было безразлично. Он делал то, что хотел, с женщиной, которую желал больше всего на свете, и эта необузданная страсть была так не похожа на то, чем они занимались в последнее время. Это было страстное, неистовое соитие, какого он не знал с той ночи, когда была гроза.

— Ты нужна мне, — сказал он. — Никогда еще ни одну женщину я не хотел так сильно, как тебя.

Она целовала его, как будто не могла насытиться, а когда ее маленький язычок скользнул в его рот, он застонал. Он говорил себе, что надо сдержаться, что еще рано, но уже больше не мог контролировать себя и стиснул зубы, чтобы не закричать.

— Летти… — простонал он, последний раз входя в ее плоть и все еще не выпуская ее из своих объятий.