– Хорошо, Дульси. – Китти, вздохнув, направилась к двери. – Только ради тебя я согласна поступить так, как настаивает мистер Макрей, но все же прошу тебя: не надо укладывать много вещей. Мне от этого человека ничего не нужно.

– Он велел мне упаковать все, – прошептала она, направившись к огромному платяному шкафу орехового дерева. – Придется исполнить его приказ.

Внезапно Китти топнула ногой, и служанка, резко обернувшись, испуганно уставилась на нее.

– Почему ты ведешь себя так? Почему остаешься с тираном? Он приходит в бешенство, стоит тебе произнести хоть слово не так, как он требует. Если бы он слышал сейчас, как ты говоришь, то, наверное, очень бы рассердился. Ведь есть же другие места, куда ты можешь пойти, Дульси, и получить работу. Ты теперь свободна, ведь война уже кончилась. Тебе никогда больше не придется быть рабыней. Ты получила волю, так прими же ее и живи так, как хочешь. Многие достойные люди погибли, чтобы ты обрела эту свободу. Не забывай об этом, не подчиняйся человеку, который обращается с тобой как с бессловесным животным.

Дульси медленно покачала головой, слезы по-прежнему текли по ее смуглым щекам.

– Вы не понимаете, мисс Китти. Я не… я хотела сказать: нам всем сейчас нелегко. Белые люди, по всей округе ненавидят нас, потому… потому что мы не… – От огорчения ее охватила дрожь, рыдания сотрясали все ее тело.

– Прошу тебя, Дульси, не волнуйся, объясни – Китти мягко коснулась рукой ее плеча.

– Они ненавидят нас, потому что мы больше не рабы. Хотят видеть нас умирающими от голода, чтобы они могли сидеть и показывать на нас пальцами. «Вот видите? Хотели быть свободными? Были рады до смерти, когда янки дали вам волю? Теперь вот подыхаете от голода, потому что вы слишком глупы, чтобы самим о себе позаботиться Вам куда лучше жилось, когда вы были рабами» Мисс Китти, они сидят в сторонке и смеются над нами. Вот так-то! Потому-то я и стараюсь. Мистер Макрей платит больше, чем любой другой во всей округе. Иногда он бывает злым, но они все злые – все белые люди, кроме таких, как вы, но их очень мало. Я должна делать то, что велит мне мистер Макрей. Должна!

Дульси припала к груди Китти, судорожно рыдая.

– Когда капитан Колтрейн вернется, – прошептала Китти, сама с трупом удерживаясь от слез, – мы подыщем для тебя какое-нибудь место. С его помощью наша ферма станет преуспевающей, и тогда, обещаю, мы заберем тебя отсюда. Я взяла бы тебя с собой прямо сейчас, но не уверена, сумею ли прокормить себя и своего сына, а тем более Джекоба. Я не вправе просить тебя жить вместе со мной в нищете.

Дульси выпрямилась, смущенная тем, что позволила себе поддаться слабости.

– Со мной все будет хорошо, мисси, – всхлипнула она, вытирая глаза подолом фартука. – Не беспокойтесь, я справлюсь. Мистер Макрей, он добрый, пока кто-нибудь не встает у него на пути, а уж я и все остальные позаботимся о том, чтобы этого не случилось. Он сейчас вышел из себя, потому что вы уезжаете, так что разрешите мне поскорее покончить со всем этим и проводить вас, пока он совсем не потерял голову. Он пугает меня, когда сердится.

– Ну, я его совсем не боюсь. – Китти взглянула на девушку с улыбкой, которая, как она надеялась, ее ободрит. – И ты тоже не давай ему запугивать себя. Помни, наступит день, и ты будешь жить в одном доме со мной. А пока терпи и старайся держать голову выше. Рано или поздно наша жизнь образуется, вот увидишь. Сейчас делай то, что тебе приказали, а я пойду в детскую и буду ждать там с Джоном, пока ты не приготовишь все к отъезду.