Где-то с полчаса я бездумно листал книгу, разглядывая гравюры и иногда пробегая глазами по тексту. В дверь неожиданно поскреблись. Моя правая рука привычно скользнула к висевшей на поясе кобуре, но ничего похожего на опасность я не дождался – в библиотеку тихо проскользнула та самая розовая девочка. В руках она держала круглую картонную коробку и сверток.

    – Заказ моего господина…

    Я положил в ее ладошку заранее приготовленную монету, спрятал в карман отощавший кошелек и разорвал ленту на картонке. Шляпа была хороша, мне давно хотелось иметь именно такую, но все как-то не доходили руки. Плащ – с капюшоном и полудюжиной широких воротников – оказался мне точно по росту, вот только рукава были чуть коротки, но в принципе это не должно было бросаться в глаза. Я накинул его на плечи, отыскал в кармане камзола тонкие летние перчатки, нахлобучил шляпу и вышел. Ключ мягко щелкнул в хорошо смазанном замке.

    В холле мне встретилась все та же девица: вероятно, сегодня она была на вахте.

    – Передашь госпоже, что я отправился на прогулку, – бросил я через плечо. – И пусть к четырем часам мне зажарят цыпленка с пряностями.

    Наверное, я выглядел чрезвычайно сурово. Слуга распахнул передо мной калитку, и я, поглубже натянув свою широкополую шляпу, шагнул в узкий тихий переулок. Вскоре я оказался возле небольшого аккуратного храма, посвященного одному из сонмища пеллийских богов. Я постоял среди его узких витых колонн, раскурил трубку и двинулся дальше. Нос почему-то упрямо тащил меня к морю.

    Городишко кончился совершенно внезапно – только что еще я слышал приглушенное кудахтанье кур, тарахтенье тележек торговцев и ремесленников, и вот – последний квартал остался за моей спиной. Я стоял на ровной, хорошо раскатанной грунтовой дороге, которая вела к недалеким холмам, поросшим густым кустарником. Море было где-то там, я уже слышал тихий плеск волны. Взобравшись на холм, я вдруг замер от неожиданности.

    До линии прибоя оставалось где-то с четверть мили – а по правую руку, чуть ниже, находилось довольно большое кладбище, за которым, среди деревьев, виднелась одинокая башенка какого-то храма. Это зрелище настолько поразило меня, что какое-то время я просто стоял, попыхивая трубкой, и разглядывал сотни хаотично разбросанных среди травы надгробий: то совсем покосившихся, то, наоборот, потемневших от близости океана, но все же гордо сопротивляющихся времени. Мне показалось, что неподалеку от храма я вижу чью-то фигуру. Мои глаза уже успели привыкнуть к расстояниям моря, но тем не менее из-за деревьев я не мог различить, мужчина это или женщина: мне потребовалась бы оптика, которой у меня с собой не было.

    К кладбищу вела узкая тропка. Поругивая свои морские сапоги на высоком каблуке, я спустился по скользкой тропе вниз и зашагал к храму. Теперь он стал казаться чуть побольше, чем виделось издалека. К башне был пристроен придел, возможно, служивший жилищем для жрецов, за ним виднелись еще какие-то небольшие постройки. Я неторопливо пробирался меж старых могил и пытался прикинуть, какому божеству может быть посвящен этот кладбищенский храм.