Изменить размер шрифта - +

— Змеи некоторых видов блестят, чтобы своим обликом напугать и сбить с толку жертву, — нахмурившись, сказала она.

— Мои глаза слезились и ослепли от блеска этого.

— И воздух вокруг стал нагреваться? Он согласился.

— Жара настала, как в аду, в своих доспехах мне было невмочь. Ожоги достались мне от ночи этой.

Она задумчиво покачала головой.

— Да, это мог быть дракон. Известно, что, согласно преданиям, они могли сжигать людей. Правда, я нигде не встречала упоминаний о голубом цвете. Говорилось, что они беловатые или покрыты белыми полосами. Но у них были крылья, и они могли летать.

— Да, крылья были. Но он качался, как осенний лист. Он был тяжел, чтобы летать, как птица. Он издал звук, как… звук, как… — он запнулся, немного подумал, а затем продолжил: — … который трудно с чем-нибудь сравнить. Нет слова нужного. Звук был похож на…

Меланта продолжала идти, стараясь вспомнить все, что она читала в книгах, и почти перестала слушать его. А он все никак не мог продолжить и повторял одну и ту же фразу.

— Похож на… звук косы, ударившей о камень! — наконец воскликнул он.

Она споткнулась о камень и с трудом удержалась. Оглядевшись, она увидела, что здесь борозды кончились. Впереди возвышался огромный темный лес.

— Не хочет ли моя госпожа поехать теперь верхом? — спросил он.

Она не могла сопротивляться такому предложению. Они стали продвигаться дальше. Причем скорость их продвижения заметно возросла. Оказывается, его доспехи не настолько уж мешали ему идти. Она пригибалась, уклоняясь от ветвей, а сама все думала и никак не могла понять, что же за зверя убил ее рыцарь. Его описание было достаточно полным: огромный размер, голубая чешуя, гнилостный запах. Кажется, похож на змея, но голова, широкая и плоская, как добавил он потом, наводила на мысль о ящере. Зубы, по его описанию, были волчьими, а крылья — слабыми.

Конечно, надо было учитывать и возможность того, что он что-то преувеличил. Охотник не может обойтись без этого. И все-таки, чем больше она думала, тем больше приходила к выводу, что он и впрямь убил большого дракона. Затем он показал ей шрамы на шкуре у Ястреба, оставшиеся от того яростного сражения, и она опять заколебалась.

— Гриффон ненавидит лошадей, — рассуждала она. — Но ты говоришь, что его голова походила на голову ящерицы. Не орла?

— Нет, моя госпожа. На орла похож мой конь, точнее, у него орлиное сердце. Он взвился и стал атаковать чудовище. Лягнул его и попал в его поганый глаз. Дракон отскочил с ревом и нанес ему раны. — Он положил руку на Ястреба и провел ею по шкуре в том месте, где были заметны шрамы старых ран. — Я ударил его мечом, и он вдруг вошел между чешуей в его тело. Хлынула яркая кровь, которая забрызгала весь мой нагрудник. Но тут создание это адово опять напало. Оно обвило мое тело, и я не мог дышать. И двигаться. Свет начал меркнуть. Мой меч потерян был, был вырван из руки. Он стал пытаться заглотить мою ногу, как змеи полевых мышей глотают.

Он снова запнулся. Меланта вдруг почувствовала, что она обеими руками с силой сжимает луку седла. Она попыталась взять себя в руки и, расслабившись, сказала.

— И что ты сделал?

— Я отдал свою душу на милость Марии. — Он посмотрел на нее. — Потом я пришел в себя, лежа. И рядом валялся он. Мы были все в крови. Его… Мой меч торчал в груди его. Я встал и возносил еще там долго свои благодарения Богу и милости его.

— Боже мой! А что стало со зверем?

— Я вам покажу, моя госпожа.

— Покажешь? Мне?

Он утвердительно кивнул головой.

— Видите между деревьев часовню? Там находятся кости этого чудовища.

Быстрый переход