— Вот именно, — согласился Ричер. — Что сделано, то сделано.
— Но почему? Почему они на грани отчаяния? Почему они пытаются тебя запугать?
— Корни этого надо искать в прошлом, — сказал он. — Нужно исходить из того, что все ненавидят всех. Блейк сам признался в этом. И это правда. Военная полиция не помочится на Квантико, даже если там начнется пожар. Это из-за Вьетнама. Твой отец смог бы многое рассказать об этом. Он сам был живым примером.
— А причем тут Вьетнам?
— Было так называемое правило «большого пальца»: теми, кто уклонялся от призыва, занималось Бюро, а дезертиры были нашей проблемой. Различные категории, так? Мы знали, как обращаться с дезертирами. Одни отправлялись за решетку, а с некоторых хватало и отправки на передовую. Джунгли никак нельзя было назвать курортом, а призывные участки, если помнишь, не трещали по швам от наплыва желающих. Поэтому военная полиция успокаивала тех, кто получше, и отправляла их назад, но в девяти случаях из десяти Бюро все равно арестовывало их, уже по дороге в аэропорт. Такая практика сводила наше ведомство с ума. Наследники Гувера были непреклонны. Шла настоящая война. А как следствие, такой нормальный и рассудительный человек как Леон ни за что на свете не стал бы даже говорить с федералом.
— И такое положение дел сохраняется и сейчас?
Ричер кивнул.
— У государственных ведомств хорошая память. Для них все это было как будто только вчера. Ничего не прощать, ничего не забывать.
— Даже несмотря на то, что тем женщинам угрожает опасность?
Ричер пожал плечами.
— А никто и не говорил, что ведомственное мышление поддается рациональному объяснению.
— То есть, Бюро действительно нужна помощь?
— Если оно хочет получить результат.
— Но почему именно ты?
— По многим причинам. Я имел отношение к двум делам, меня удалось найти, я занимал достаточно высокое положение, чтобы знать, где что искать, достаточно высокое, чтобы нынешнее поколение по-прежнему было передо мной в долгу.
Джоди кивнула.
— Так что если сложить все вместе, скорее всего, они говорили это серьезно.
Ричер промолчал.
— Так что мы будем делать?
Он ответил не сразу.
— Можно начать искать решение совсем в другом месте.
— То есть?
— Ты могла бы переехать ко мне.
Джоди покачала головой.
— Мне не дадут. Да я и не могу. Ведь это может тянуться недели, так? А у меня полно работы. Сейчас как раз обсуждается вопрос о партнерстве.
Ричер кивнул.
— Можно подойти с другой стороны.
— Хорошо, с какой?
— Я могу завалить Петросяна.
Джоди молча уставилась на него.
— Тогда угрозы потеряют смысл. Мы побьем туза козырем.
Джоди подняла взгляд на потолок, затем снова медленно покачала головой.
— У нас на работе есть одно правило, — сказала она. — Мы называем его «закон чего-то еще». Предположим, мы разбираемся в делах какого-нибудь банкрота. Иногда нам удается раскопать, что у этого банкрота кое-где припрятаны капиталы, о которых он нам не говорит. Которые он от нас скрывает. Банкрот нас обманывает. Так вот, первым делом мы задаемся вопросом: «А что еще?» Что еще он делает? Что еще у него есть?
— Причем тут ваше правило?
— А притом. Чем на самом деле занимается Бюро? Быть может, все дело вовсе не в убитых женщинах. Быть может, главное — это как раз Петросян. Судя по всему, это хитрый, скользкий тип. Быть может, у Бюро на него ничего нет. Ни улик, ни свидетелей. Так что, возможно Козо пытается с помощью Блейка и Ламарр натравить тебя на Петросяна. |