|
Матрас всего в нескольких дюймах от грубых каменных стен с обеих сторон. Меня переполняет радость: Джейми спит в настоящей постели, на мягкой подушке. Он раскинул в стороны длинные тощие руки и ноги, заняв почти весь матрас. В жизни Джейми гораздо крупнее, чем мальчик в моей голове. Почти десять – скоро станет взрослым. Только вот для меня он всегда будет ребенком. Джейми дышит ровно, сон его крепок и безмятежен – по крайней мере, сейчас. Я тихонько прикрываю дверь и возвращаюсь на диванчик, где сидит Джаред. – Спасибо, – шепчу я, хотя Джейми сейчас и из пушки не разбудишь. – Нехорошо получается. Диванчик для тебя слишком короткий. Может, ляжешь с Джейми? Джаред посмеивается. – Мел, ты всего на несколько дюймов ниже меня. Спи уж там. В следующий раз, как пойду за продуктами, присмотрю себе раскладушку. Мне это не нравится по множеству причин. Он что, собрался куда то? И если так, возьмет ли он нас с собой? Он что, думает, что я до конца жизни буду спать с Джейми? Джаред обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Я пододвигаюсь, хотя от тепла его тела снова щемит сердце. – Чего насупилась? – спрашивает он. – Когда ты… когда мы уедем? Он пожимает плечами. – Собранной еды хватит на несколько месяцев. Если хотите пожить здесь подольше, я сделаю набег другой на близлежащие помойки. Наверняка ты уже устала от скитаний. – Устала, – соглашаюсь я и делаю глубокий вдох, для храбрости. – Но куда ты, туда и я. Он крепче меня сжимает. – Мне это по душе. Как подумаю о разлуке… – Он тихонько смеется. – Может, это прозвучит странно, но я бы скорее умер… Не слишком выспренне? – Нет, я тебя понимаю. Должно быть, он чувствует то же, что и я. Разве он сказал бы так, если бы не воспринимал меня как женщину? Я вдруг понимаю, что – впервые с той самой ночи, когда мы познакомились, – Джаред со мной наедине: впервые дверь разделяет нас двоих и спящего Джейми. Мы много ночей провели без сна, перешептываясь, рассказывая друг другу истории, веселые и ужасные, и Джейми всегда пристраивал голову у меня на коленях. Мое дыхание учащается, стоит мне подумать о закрытой двери. – Вряд ли тебе понадобится раскладушка, – вырывается у меня. Я чувствую на себе его вопросительный взгляд, но не могу на него ответить. Слишком поздно, сказанного не вернуть. – Не волнуйся, мы останемся тут, пока не закончится еда. Этот диванчик – просто царское ложе по сравнению с местами, в которых мне доводилось спать. – Я о другом, – говорю я, все так же не поднимая глаз. – Ты будешь спать на кровати. И никаких возражений я не потерплю. – И не об этом, – почти шепчу я. – Просто… диван подошел бы Джейми, еще долго бы ему прослужил. А я могла бы спать… с тобой… Молчание. Мне хочется посмотреть на его реакцию, но я не решаюсь поднять глаза. Вдруг я увижу отвращение? Я же не переживу… Вдруг он меня прогонит? Теплые, мозолистые пальцы берут меня за подбородок. Наши взгляды встречаются, и мое сердце замирает. – Мел, я… – Его улыбка погасла. Я пытаюсь отвернуться, но он держит мой подбородок – взгляд отвести не получается. Неужели он не чувствует искру, пробежавшую между нашими телами? Неужели нет? Но почему тогда я чувствую? Как будто между нами, словно цветок меж страниц толстой книги, зажато плоское солнце, которое сжигает бумагу. Может, для него это что то другое? Неприятное? Джаред отворачивается; теперь он, а не я, отводит глаза, но не отпускает мой подбородок и чуть слышно шепчет: – Не стоит, Мелани. |
