Ветер леденил мое лицо, но щеки мои пылали.

   - Месяц назад по льду Невы я добрался с этого берега на тот. Я мог провалиться под лед. Я мог погибнуть при взрыве в Зимнем. Я мог погибнуть при взрыве на Красной площади. И много где еще. И если до этого я рисковал погибнуть на фронте, зная, что моя гибель не потрясет основы Империи, то теперь мне постоянно приходится задумываться над тем, что гибель Императора может изменить судьбу всей России. Сколько наших предков погибли в результате переворота или даже глупого взрыва террористов? А ведь сколько они могли бы сделать для Империи и как изменилась бы судьба России при этом!

   Невидяще смотрю на крошево на реке. Вчера у нас был долгий разговор и разошлись мы уже перед самым прибытием. Мы многое обсудили и, как мне показалось, во многом поняли друг друга. Но что-то все же осталось недосказанным. Что нужно сказать.

   - Прости, я наговорил вчера тебе жестоких глупостей. Порой меня заносит, и я кичусь самим фактом того, что я, мол, такой весь герой, воевал, водил полки в атаку, на пулеметы и все такое. Быть Императором, куда тяжелее, не смотря на весь этот внешний лоск. Знаю, что тебе было так же тяжело. В том числе от мысли о наследовании твоего Престола. Признаюсь, меня ужас охватывает от того, что, если со мной что-то случится, то трон достанется... Кому достанется? Павлу? Он сразу же отречется. Дмитрий погиб. Кто следующий? Смертельно перепуганный Николай Николаевич? Императорская Фамилия утратила волю и силы править. Но кто вместо нас? Республика? В России? Нет уж, увольте, закончится все такой катастрофой, что и уму сложно представить.

   Мы помолчали. Сзади на почтительном расстоянии толпились остальные члены Императорской Фамилии и имперские сановники. Но никто не рисковал подойти к нам ближе, равно как никто не желал первым покинуть Петропавловскую крепость. Стояли, переговаривались, томились.

   - Император лишен права на фразу "Он погиб не зря". Только категория "Жизнь его была ненапрасной" имеет право к существованию в нашем случае! Ты говорил, что я романтик, нахватавшихся идиотских идей. Да, я хотел, нет, я по-прежнему хочу дать нашему народу новую жизнь. Жизнь, за которую будет не стыдно. Жизнь, которая внесет Россию в передовые державы мира. Жизнь, при которой каждый российский подданный сможет с гордостью сказать: "Я - русский!" Только во имя этого стоит жить. Нет, только во имя этого и стоит править.

ГЛАВА XX. Пролог новой истории

   Я молча разглядывал маркиза делла Торретта. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке и даже в чем-то виноватым. Хотя личной вины личного посланника короля Виктора Эммануила III в разразившемся скандале особой не было, но как представитель моего итальянского царственного собрата он нес определенную моральную ответственность за происходящее в королевском Доме Италии.

   - И как это могло произойти?

   Маркиз покосился на газету, которую я держал в руках. Печально вздохнув, итальянец покачал головой:

   - Юные особы часто несдержаны в своих желаниях и опрометчивы в поступках. Мудрость даже особам королевской крови приходит с годами.

   - Я не о письме Ее Высочества. Тем более что я не вижу в нем ничего предосудительного. Я об этой гнусной статейке в этой паршивой французской газетенке.

   Представитель итальянского Двора сделал неопределенный жест.

   - Расследование показало, что написанное Ее Высочеством письмо Вашему Императорскому Величеству было похищено одной из фрейлин и через любовника было передано в прессу.