Пожимаю плечами.

   - По мере сил. Спрашивай.

   - Что ж...

   Он задумался на несколько секунд, затем спросил свой первый вопрос. Неожиданный вопрос.

   - В чем моя главная ошибка?

   Я смотрел ему в глаза и понимал, что именно этот вопрос терзал его все это время. Не мои выходки, не прочие потрясения, а именно это - где он ошибся?

   - Ты не возглавил перемены.

   - Что?

   - Ты не возглавил перемены.

   - Объяснись.

   - Изволь. Ты прекрасно знал всю неповоротливость имперской машины.

   - Разумеется. И что дальше?

   - Ты прекрасно знал и видел, что России нужна модернизация, что Россия отстает от передовых держав во всем, что Империя, как и во времена Крымской войны, слишком долго живет прошлым и не может адекватно реагировать на изменения в мире. Паровые бронированные корабли вошли в нашу привычную бухту, а мы встречаем их изжившими себя парусниками. Но понимая и принимая необходимость изменений, ты отказался принять и признать необходимость отказа от отжившего. Невозможно навесить современную броню на парусник, когда даже броненосцы уже отжили свой век. Вся беда твоей политики, раз уж мы в кои-то веки говорим откровенно, в том, что ты не нашел в себе сил возглавить модернизацию.

   - Посмотри статистически отчеты и убедись сколь много было сделано в вопросах модернизации за двадцать лет!

   - Нет, я не об этом. Да, строились заводы, железные дороги и прочее. Да, Россия конца прошлого века и нынешняя Россия, это, конечно, две разные России. Но... Как бы тебе объяснить...

   - Уж потрудись.

   Я встал и прошелся по кабинету. Наконец я ответил, глядя на пролетающие мимо окна пейзажи.

   - Самым ругательным словом в России всегда было слово "революция". Это понятие настолько пугало, что даже попытка реформ вызывала отпор всей вертикали власти. Революция. Пылающие усадьбы, баррикады на улицах, все то, что возникает в голове при этом слове. Разумеется, мы делаем все, чтобы избежать подобного. Но жизнь не стоит на месте. Россия вторая по площади территории держава мира. Но у нас регулярно случается голод. Отчего? Оттого, что у нас крайне неэффективное сельское хозяйство. Урожайность минимальна, техники практически нет, лошадей мало, зато едоков у нас с каждым годом все больше и больше. Кирилл мне давеча даже доказывал полезность войны в вопросе сокращения количества этих самых едоков и смягчения земельного вопроса.

   - Мне эта точка зрения знакома.

   - Разумеется. Всегда проще уменьшить количество едоков, чем более эффективно управляться с землей. Прелестно - пусть дохнут крестьяне, лишь бы помещикам гарантировать комфорт и благополучие. А ответь мне - какой век на улице?

   Николай раздраженно поморщился.

   - Давай обойдемся без риторических вопросов.

   - Отнюдь! Это не риторический вопрос, поскольку многие власть предержащие до сих пор ведут себя так, как будто на дворе восемнадцатый век, а мужик - их движимое имущество. Но давай признаем, мужика в 1861 году крепко надули. Освободили без земли и еще и заставили за землю платить десятки лет. А все потому что наш царственный дед не решился ссориться с помещиками. Результат - голод, обнищание и отсталость России. Нам нужен промышленный рост и индустриализация, но мы не имеем ни свободных рабочих рук, ни десяточно продовольствия, чтобы эти рабочие руки прокормить, ни даже достаточно урожайности, чтобы прокормить хотя бы тех, кто обитает в деревне.