– Вы принадлежите к числу тех звезд телевидения, – сказала она, – которые вообразили, что каждая женщина сочтет за счастье прикоснуться к вашему члену, – не унималась Дженифер. – И немедленно выразить свое восхищение. О, какой большой, красивый! Так вот, я не из их числа. Для меня вы просто актер, никто больше.

– А я считаю вас шпионкой. Засланной в наши ряды промышленниками.

– Должно быть, не слишком хорошая я шпионка, – усмехнулась она, – раз вы меня вычислили.

– Слишком много болтаешь, вот и проговорилась.

– Да, излишняя разговорчивость всегда была моим недостатком.

Во время всего этого разговора Брэдли испытывал нарастающую тревогу и злость. Даже дышать стало трудно. Ведь обычно женщины не вступали в споры с Тедом Брэдли. Да, порой они проявляли к нему некоторую враждебность. Но лишь потому, что были обескуражены и потрясены его красотой, талантом и славой. И все хотели трахаться с ним, и частенько он позволял им это. Но они никогда с ним не спорили. А эта спорит, и заводит его, и злит одновременно. Напряжение, нараставшее в груди, стало почти невыносимым. Ее спокойствие, эта ее манера говорить, глядя прямо тебе в глаза, полное отсутствие смущения, даже сам факт, что она сидит рядом, просто сводили его с ума. И потом, черт побери, она была очень хороша собой. Он сгреб ее за плечи, прижал к себе и крепко поцеловал в губы.

Он чувствовал: ей это нравится. И чтобы показать свою полную власть над нею, он просунул язык глубоко ей в рот.

И тут вдруг его ослепила боль в шее, голове, такая пронзительная, что он на секунду даже, кажется, потерял сознание. А потом он увидел, что сидит на полу лимузина, хватает ртом воздух и смотрит, как на рубашке расплываются пятна крови. Тед не понимал, откуда взялась кровь. Не понимал, отчего так больно. Лишь через несколько секунд осознал, что кровь идет из языка.

Он поднял на нее глаза. Дженифер сидела спокойно, закинув ногу на ногу, и он видел краешек комбинации под слегка задравшейся юбкой, но это его ничуть не возбуждало. Напротив, его просто трясло от гнева и омерзения.

– Ты меня укусила!

– Нет, задница. Ты сам прикусил язык.

– Ты посмела на меня напасть! Она насмешливо приподняла бровь.

– Да, да! Ты на меня напала! Вот мерзавка! – Он скосил глаза на рубашку. – Господи! И рубашка новая изгажена! От «Максфилда»!

Она молча смотрела на него.

– Ты на меня напала, – повторил он.

– Так подай на меня в суд.

– И подам!

– Только прежде посоветуйся со своим адвокатом.

– Это еще зачем?

Она кивком указала на водителя лимузина:

– Ты о нем забыл.

– А он тут при чем?

– Он все видел.

– Ну и что? Ты сама меня спровоцировала, – прошипел он. – Вела себя вызывающе, соблазняла. Любой мужчина может догадаться, хочет женщина или нет.

– Только не ты.

– Психопатка чертова! – пробормотал Брэдли.

И достал из бара бутылку водки. Нужно было прополоскать рот. Он налил себе стаканчик, обернулся.

Дженифер читала вопросник, переданный ему НФПР. Держала бумаги в руке. Он рванулся к ней, чтобы отнять.

– Отдай! Не твое!

Но она оказалась проворнее, быстро отвела руку, спрятала бумагу за спину. А потом взмахнула другой рукой, делая вид, что вот‑вот ударит его ребром ладони.

– Ну что, хочешь, чтоб тебе еще разок врезали, а, Тед?

– Да пошла ты к чертовой матери! – выкрикнул он и отпил большой глоток водки. Язык ожгло, точно огнем. Вот сучка, подумал он. Ничего, завтра с утра ей придется искать себе новую работу.