– И что с того? – насмешливо спросил Кеннер. – «Небезразлично» – довольно безликое слово. Желание делать добро тоже здесь совершенно ни при чем. Главное в таких вопросах – это знание и результат. Знаний у нее нет, и, что еще хуже, она этого не понимает. Пока что человек еще не знает, как следует делать то, к чему она стремится.

– Что именно?

– Сохранять окружающую среду. Мы еще не научились делать это.

– О чем это вы? – Брэдли даже всплеснул руками. – Ерунда! Уж что‑что, а сохранять и поддерживать природу мы умеем.

– Неужели? А вам известна печальная история Йеллоустонского парка? Нашего первого национального парка?

– Я там был.

– Я не об этом спрашиваю.

– Нельзя ли прямо перейти к делу, профессор? – насмешливо спросил Брэдли. – Меня изрядно утомили все эти ваши недомолвки и проверки. Ну, вы понимаете, что я имею в виду.

– Хорошо, – сказал Кеннер. – Я вам расскажу.

* * *

– Йеллоустонский парк, – начал рассказывать он, – стал первым в мире заповедником дикой природы. Видимо, потому, что территория у реки Йеллоустон в штате Вайоминг считалась одним из самых красивейших мест Америки. Льюис и Кларк воспевали природу этих мест. Художники, к примеру, Бьерстад и Моран, неустанно писали там пейзажи с натуры. К тому же хозяевам новой Северно‑Тихоокеанской железной дороги хотелось привлечь в эти места как можно больше туристов. И вот в 1872 году под давлением прежде всего железнодорожного акционерного общества президент Улисс Грант распорядился выделить в тех краях два миллиона акров и придать им статус национального парка.

Существовала лишь одна проблема, но ни тогда, ни позже ее не признавали. У людей не было опыта сохранения уголков дикой природы. А все потому, что прежде в том просто не было нужды. И почему‑то считалось, что все пойдет само собой как по маслу. Как позже выяснилось, это было заблуждением.

Теодор Рузвельт, посетивший Йеллоустонский парк в 1903 году, видел там великое множество самого разного зверья и дичи. Там водились лоси, бизоны, черные медведи, олени, горные львы, гризли, койоты, волки и снежные бараны. Отстрел и охота в те времена строжайше воспрещались. Вскоре после этого визита была образована так называемая Парковая служба, новая бюрократическая организация, чьей единственной задачей было поддерживать парк в первозданном его виде.

Однако через десять лет от всего этого изобилия, произведшего неизгладимое впечатление на Рузвельта, не осталось и следа. А причиной тому стало неверное управление парком. Перед сотрудниками была поставлена задача сохранить его в первозданном виде, и они предприняли определенные шаги, как считали они, исключительно в интересах сохранения парка и его обитателей. Но, как выяснилось, они заблуждались.

– Ну, век живи, век учись, – философски заметил Брэдли. – Знания наши все время приумножаются и…

– Ничего подобного, – резко перебил его Кеннер. – Впрочем, это моя личная точка зрения. Почему‑то считается, что сегодня мы знаем больше, но кругозор наш остается весьма ограниченным. Из‑за этого все и произошло.

А произошло вот что. Управляющие парком ошибочно считали, что лоси как вид могут исчезнуть. И вот они принялись увеличивать поголовье в парке путем истребления хищников. Принялись активно отстреливать и травить волков в парке. И запретили индейцам здесь охотиться, хотя то была их исконная охотничья территория.