В скандале убийством пахнет.

         И в нашу и в их вину

         Вдруг кто-то из них как ахнет! –

         И сразу убил старшину.

         На нашей быдластой сходке

         Мы делу условили ширь.

         Судили. Забили в колодки

         И десять услали в Сибирь.

         С тех пор и у нас неуряды.

         Скатилась со счастья вожжа.

         Почти что три года кряду

         У нас то падеж, то пожар».

* * *

         Такие печальные вести

         Возница мне пел весь путь.

         Я в радовские предместья

         Ехал тогда отдохнуть.

         Война мне всю душу изъела.

         За чей-то чужой интерес

         Стрелял я мне близкое тело

         И грудью на брата лез.

         Я понял, что я – игрушка,

         В тылу же купцы да знать,

         И, твердо простившись с пушками,

         Решил лишь в стихах воевать.

         Я бросил мою винтовку,

         Купил себе «липу»[3 - «Липа» – подложный документ. (Прим. С. А. Есенина.)], и вот

         С такою-то подготовкой

         Я встретил семнадцатый год.

         Свобода взметнулась неистово.

         И в розово-смрадном огне

         Тогда над страною калифствовал

         Керенский на белом коне.

         Война «до конца», «до победы».

         И ту же сермяжную рать

         Прохвосты и дармоеды

         Сгоняли на фронт умирать.

         Но все же не взял я шпагу…

         Под грохот и рев мортир

         Другую явил я отвагу –

         Был первый в стране дезертир.

* * *

         Дорога довольно хорошая,

         Приятная хладная звень.

         Луна золотою порошею

         Осыпала даль деревень.