– Что ты видишь? – прозвучал вопрос.

– Я вижу... океан, – монотонным, убийственно действующим на нервы голосом начала Бригтон.

– Он покоен или на нем буря?

– На нем буря... Страшная, небывалая буря! Я вижу водяной смерч. С самого дна океана поднимает ураган воду и она пенящимися каскадами падает на корабль.

– Ты, значит, находишься на борту судна?

– Да. Я на бриге. Он идет от тропиков.

– Почему ты это знаешь? – спросил "профессор".

– Я вижу на подводной его части массу мелких раковин, приросших к килю... Наш бриг выдержал уже несколько бурь, потому что его такелаж и мачты починены ровно настолько, чтобы доплыть до хорошего дока... Но сегодняшняя буря – самая ужасная из всех, которые перенес наш бриг.

– Рассказывай все, что ты видишь.

– Я вижу человека, сидящего на сломанном бугшприте... Этот бугшприт похож на руку тонущего, то появляющуюся над водой, то исчезающую в бездне... Человек этот что-то чинит... Работать он может только тогда, когда бугшприт появляется из воды. Это не простой матрос, а офицер, взявшийся за работу, от которой все отказались, ввиду ее опасности...

Вот корабль приподнят громадной волной к небесам, вот он сброшен в пучину... И вдруг, – на наш бриг несется водяная гора!.. Острый гребень ее, находящийся на уровне мачтовых верхушек, покрыт пеной, ее ребра отливают зловещим зеленовато-черным цветом. Всей своей массой обрушивается она на судно, как бы желая раздавить его своей тяжестью... Сидящий на бугшприте теряет равновесие и падает в море...

– Но – что это? Сброшенный за борт снова вынесен волной на поверхность моря!

При этих словах загипнотизированная поднялась со своего места и медленным движением протянула свою руку к публике... Зал замер... Сердца бились сильнее обыкновенного... Невольная дрожь пробегала по спине каждого зрителя... Слишком необычно было то, что происходило теперь на эстраде...

Широкоплечий мужчина в зеленом, цвета bleumarin, костюме, был особенно сильно увлечен рассказом ясновидящей... Он приподнялся на своем кресле, широко раскрыл глаза, приоткрыл рот и застыл в этой позе. По лицу его катились слезы...

– Да, да! Море возвращает свою добычу, – продолжала ясновидящая. – Вот... он все ближе и ближе... Вот волна промчала его вдоль всего судна! Не за что ухватиться, удержаться... Несчастный проносится мимо!..

– Ага! – в каком-то экстазе закончила девушка. – На пути трепещется на воде сорванный бурей парус, с обрывками канатов... Несчастный из последних сил гребет туда, в этот маленький пруд, образованный взгорбившейся холстиной!.. Вот он уже на нем! Теперь спасение близко! С корабля ему бросают канат. Он обвязывает его вокруг пояса... Матросы тащат его наверх... Большая волна поднимает его на уровень с обер-деком... Последнее усилие – и он на корабле! Полумертвый, обессиленный, окровавленный, но он спасен!

Произнеся эти слова, Бригтон в изнеможении упала в кресло и снова закрыла глаза...

– Но это невозможно, наконец! – взволнованно произнес мужчина в костюме цвета bleumarin. – Это точная передача того, что случилось со мною во время последней навигации!

Аддисон обернулся к залу...

– Я покорнейше прошу публику не говорить громко и тем самым не мешать сеансу, – проговорил он. – Это затрудняет мне мою работу, нарушая общение между мной и медиумом. Говоривший, вероятно, моряк?

– Да! Я второй штурман брига "Клементина"! Нет еще полных десяти часов, как мы стали здесь на якорь. Мы прибыли с Явы... Прошу извинить, если я помешал вашему опыту, – закончил штурман, утирая лоб красным платком.