Я с секундным запозданием повторил его жест.

— В таком случае… — Аиноа сделала трагическую паузу, — …напоминаю, что поединок будет проходить до смерти одного из его участников. В случае тяжелого ранения либо иной неспособности продолжать бой противник будет обязан совершить немедленный акт милосердия. Просьбы о пощаде допускаются, но решение об их удовлетворении остается правом соперника. Благородные кавалеры, вы подтверждаете данные условия?

Жесты согласия не заставили себя ждать.

— Да благословит вас Господь! — торжественно воскликнула шевальер и махнула рукой. — Готовы? Сходитесь!

По стойке барона я сразу понял, с чего он начнет: резкий рывок, толчок щитом, чтобы выбить меня из равновесия, с последующим ударом мечом.

Так и случилось; де Жевр пошел по кругу якобы с намерением развернуть меня против солнца, но тут же рывком сократил дистанцию. Правда, атака ничем не закончилась, потому что я вовремя ушел в полуобороте из-под удара, вскользь отбивая его щит. А когда барон провалился, резко хлестанул эспадой франку по затылочной части шлема.

Барон мгновенно развернулся, умело прикрываясь тарчем, наотмашь махнул мечом с намерением отогнать меня, но я уже сам отскочил на несколько шагов и негром ко сказал:

— Не дури! Еще не поздно, проси пощады…

Вместо ответа де Жевр опять ринулся вперед, ловко изобразив смену направления атаки.

Тут уже я сам, выбрав нужный момент, рванул ему навстречу, с силой ударил тарчем, сразу же отпрянул с уходом в сторону и снова рубанул по армету резким косым ударом. Не пробил — мечом разрубить такой шлем нереально, но сотрясение головного мозга барону обеспечил точно.

Де Жевр по инерции опять проскочил мимо, хотя и успел вскользь зацепить меня по наплечнику.

Разворачиваясь, он взрыл сабатонами утоптанную землю и опять стал сближаться. Но уже осторожно, мелкими шажками, наглухо прикрывшись щитом и выставив вперед меч.

— Ну?.. — рыкнул я. — Решайся или умрешь…

Де Жевр на мгновение замер, словно колеблясь. Я уже стал надеяться, что он образумился, но… барон опять атаковал.

Еще несколько секунд назад я чувствовал к нему симпатию, но внезапно она безвозвратно исчезла. Передо мной стоял обычный враг, достойный лишь смерти.

Обманный вольт влево, и тут же одновременно с разворотом тела шаг вперед уже с другой ноги. Левая рука в поддержку правой перехватывает эспаду у основания клинка и резким тычком вгоняет ее острие в открывшуюся щель между горжетом и кирасой.

Скрежет, короткий вскрик…

Тут же выдернув оружие, я шагнул назад. На вороненую сталь выплеснулась алая струйка и, оставляя влажные следы, скатилась быстрыми капельками по кирасе. Де Жевр выронил меч и как подкошенный упал на колени. А еще через секунду с лязгом опрокинулся на бок.

Я переложил эспаду в левую руку, вытащил из ножен мизерикорд, шагнул к барону и стал на одно колено возле него. Хотелось поднять ему забрало, чтобы заглянуть в глаза, но в латной рукавице даже не стоило пытаться это сделать, все равно с защелками сам не справишься.

— Сдавайся…

Де Жевр застонал и тяжело закашлялся.

— Жан… — Глухой голос звучал из-под шлема едва слышно. — А знаешь… ведь Камилла давно умерла…

— Сдавайся, еще не поздно… — через силу выдавил я из себя.

— Ты всегда был слюнтяем… — Барон опять закашлялся. — Делай то, что должен…

— Сир… — рядом со мной опустился на колено валлиец. — По условиям поединка вы обязаны оказать милосердие, в противном случае…

— Не медлите, Христа ради! — с другой стороны прозвучал голос одного из свидетелей барона.