— Ты уверена, что не будешь возражать, если я использую землю по своему усмотрению

там вдалеке? — Спросил я, чтобы сменить тему. За садом имелись двадцать два акра земли, леса  и  поля.  Конюшни  и  прилегающая  территория  были  давно  заброшены,  и  это  место, однозначно, ждало меня, чтобы я вдохнул в него жизнь. И я планировал это осуществить.

— Ты продолжаешь говорить о земле… с каких это пор ты интересуешься такими вещами?

— Меня интересует все, что может принести мне деньги, бабушка. Ты же это знаешь.

— Ты всегда был таким, — ответила она. — Надеюсь, ты больше не думаешь о той статье

в газете.

Я поставил свою чашку на стол.

— Я никакой-то мыслитель с воздушными замками, — ответил я. — Я привык действовать.

—  Я  не  верил  в  знаки  вселенной  и  звезды  сошлись,  но  я  был  несказанно  счастлив  от

случившегося  совпадения.  Статья  о  моем  пагубном  влиянии  на  экономику  страны,  а  не

инновациях  и  рисках,  которые  я  осуществлял,  вышла  в  тот  же  день,  что  и  Бэдсли-Хаус

выставили на продажу. И у меня появилась идея, как использовать поместье Бэдсли, чтобы

доказать неправоту того журналиста.

— Ты не должен позволять подобным вещам оказывать на тебя влияние. Это всего лишь

самодовольный журналист, который испытывает зависть, что один человек с «бесполезным

титулом» смог создать такую империю.

— Вряд ли это можно назвать империей, — ответил я.

— А как бы  ты назвал? Тебе тридцать пять, и, если  учесть, что  ты начал ни с чем, тебя

только что назвали одним из богатейших людей Англии.

—  Но,  как  сказал  тот  журналист,  я  ничего  не  строю.  На  самом  деле,  все  свои  деньги  я

заработал, делая прямо противоположное… в этом он был прав. — Статья почему-то осела

в голове и не давала мне покоя. Я не мог выкинуть ее. Критика этой статьи напомнила мне

о  наследии,  которое  оставил  после  себя  мой  отец-разрушитель.  Я  всю  жизнь  пытался

доказать, что представляю нечто большее, чем просто сын своего отца.

Я думал, что покупка Бэдсли заполнит пустоту внутри, которая эхом отдавалась посреди

ночи. И хотя у меня не возникало никаких сомнений, что моя бабушка любила и заботилась

обо мне, но все равно чего-то не хватало.

—  Ты  не  сделал  ничего,  за  что  было  бы  стыдно.  Ты  сохранил  бесчисленное  количество

рабочих мест, давая гарантии, что компании не обанкротятся.

— Будут ликвидированы, — поправил я ее. — Да, нет никаких сомнений, что ни одна из

компаний,  которые  я  купил,  не  выжила  бы,  если  бы  не  мое  вмешательство.  —  В  моем

бизнесе, была своего рода ценность, бабушка была права, я сохранял рабочие места, пенсии

и  заработал  еще  больше  денег,  но  я  не  мог  не  согласиться  с  журналистом,  что  никогда

ничего не создавал. Я как бы запросто расставался с ненужными мне людьми. Я надеялся, что смогу это изменить.

И  начну  с  малого,  подальше  от  гламурного  сияния  Лондона  и  той  репутации,  которая

приклеилась  ко  мне,  словно  я  был  каким-то  практичным  головорезом…  я  построю, произведу и создам.