— А я-то думала, что ты делаешь все ради денег.

Я втянул воздух, играя с запонкой, которая расстегнулась.

—  Не  пойми  меня  неправильно.  Деньги  для  меня  тоже  важны.  Бедность  была  лучшим

фундаментом для меня и огромным мотиватором.

Она слегка подвинулась, ее колени повернулись ко мне.

— Но я не понимаю. Ты — граф. У вашей семьи должны были иметься деньги.

Я снял запонку, потому что она не застегивалась.

— Мой отец проиграл все богатство нашей семьи, как только унаследовал его.

— Мне очень жаль, — произнесла она.

Я посмотрел в окно, не желая видеть жалость в ее глазах.

— Ты видишься с отцом?

Я отрицательно покачал головой.

— С тех пор, как мне исполнилось три года я его не видел… и совсем его не помню.

— Три года?! Вау. Ты был совсем маленький. Он бросил тебя с матерью?

Я  выдохнул.  Никогда  никому  не  рассказывал  эту  историю.  Да,  меня  и  не  спрашивали.

Большинство людей видели во мне только мои деньги и власть. Никто не пытался копнуть

глубже.

— Мама умерла, когда мне было два года. Менингит. — Меня совершенно не волновало, что  я  не  знаю  своего  отца.  Я  не  хотел  его  знать.  Но  маму?  У  меня  были  неясные

воспоминания о ней. Единственное, что я помнил голубые глаза, мягких светлых волосы, мне казалось этого так мало.

— Так вот почему он играл? Потому что потерял жену?

Я положил руку на подоконник.

— Нет. Насколько я понимаю, к тому времени все уже было проиграно.

— И ты переехал жить к бабушке? — спросила Дарси.

Если  бы  все  было  так  просто.  Если  бы  только  мой  отец  хотел  все  сделать  правильно  в

отношении своего сына, то есть меня.

—  Моя  бабушка  заплатила  отцу,  чтобы  он  отказался  от  меня,  а  имение  Бэдсли  было

единственное,  что  тогда  было  у  бабушки.  Он  продал  меня  без  зазрения  совести.  Взял

деньги. И ей пришлось покинуть свое имение, в котором она выросла. — Несмотря на то, что я выкупил Бэдсли, рана все еще не полностью зажила. Моя обида на отца будет со мной, наверное, всю мою жизнь.

Дарси  провела  пальцами  по  моему  кулаку,  сжимавшему  запонку,  мы  замолчали.  Она  не

знала, что сказать, чтобы как-то изменить эту ситуацию, которая была уже в прошлом. И ее

прикосновение  принесло  мне  утешение,  хотя  я  не  ожидал.  Наконец,  она  повернула  мое

запястье вверх.

— Держу пари, я смогу ее починить, — произнесла она, забирая запонку с моей ладони.

Я хотел ей сказать, чтобы она не морочила себе голову, лучше пусть просто держит меня за

руку, когда мы будем входить в ресторан, но вместо этого я смотрел, как она внимательно

разглядывает  сломанную  запонку,  а  затем  она  стала  рыться  у  себя  в  клатче,  что-то

выискивая.

— Теперь я понимаю, — задумчиво произнесла она, — почему ты купил имение Бэдсли, ведь деньги были важны. Даже то, что купил вертолет или что-то другое. — Она вытащила

из клатча пинцет и принялась закручивать один из шурупов на запонке. — Таким образом

т хочешь загладить вину.