— Что?

— Ты прав, говорю! — крикнул он, плюхнувшись на зад и съезжая с крыши, как с ледяной горки. — Хуже не бывает!

То, что он увидел сверху, иногда снилось ему в страшных снах. Будто он входит в турецкую деревню, один, без оружия, а ему навстречу вдруг вылетает толпа башибузуков, с шашками наголо. И вот теперь все это повторилось наяву. Он вошел во вражескую деревню, а к ней по дороге неслась толпа бандитов. В мутном круге подзорной трубы отчетливо нарисовалось лицо Джерико. Рядом несся бородач, чья физиономия была знакома капитану еще с Эль-Пасо…

— Банда! — выдохнул он, взлетая в седло. — Человек двадцать, не меньше.

— Чуяло мое сердце, — Бурко закружился на месте, разворачивая коня. — Погоди, Паша, айн момент!

Он подлетел к соседним воротам и саданул по ним ногой. Створки распахнулись, и Бурко, пригнувшись, въехал во двор. Орлову было слышно, как топчется конь, кто-то вскрикнул, а потом послышался торжествующий возглас ротмистра:

— Вот я тебе задам! Ишь, чего выдумал! А еще старый человек, седой! Отдохни, дедуля!

Через мгновение он вылетел со двора, держа в свободной руке винчестер.

— Я же слышал, как он меня выцеливает! Вот народ! Так ты говоришь, банда? Джерико?

— Он самый! Живой, собака! Ходу, Сережа, ходу!

Сзади послышался свист. Орлов оглянулся и увидел первых всадников. Их можно было бы принять за ковбоев — если бы они ехали по одиночке, и если бы за ними тянулось стадо. Но эти — они сами были стадом.

— Не уйти, — спокойно сказал ротмистр. — Засадят в спину. Или лошадь свалят. Трубочку-то отыскали, ваше благородие? А то совсем обидно будет…

— Ладно тебе. К колодцу! — приказал Орлов. — Там закрепимся.

— Вы читаете мои мысли, граф!

Они промчались через поселок, и им свистели в спину. Рейнджеры капитана Джонса постарались, и у населения не осталось оружия. Иначе вместо свиста прозвучала бы дружная пальба.

Оставив лошадей за старым брошенным домом, они не стали их привязывать.

— На чердаке хорошее место, — сказал Бурко. — Давай туда. А я пока у колодца залягу. Если крепко зажмут, тогда поднимусь к тебе.

Орлов снял свой патронташ и бросил его ротмистру.

— А ты?

— А у меня полные карманы. — Он достал из кармана пригоршню патронов. — Как знал! Действуем так! Останавливаем! Расходимся. Выбьем, сколько получится. Если станут зажимать, сходимся сюда и держимся до конца.

— С Богом, Паша!

Бурко залег за колодцем, и на виду остался только ствол винчестера.

25

Поднимаясь по трухлявой лестнице на крышу заброшенного дома, капитан Орлов сдвинул шляпу за спину, чтобы протиснуться в узкое отверстие между досками. Он высунулся по грудь и оперся локтями на покатую крышу, наведя винчестер на всадников, которые уже показались в узком просвете улицы. Отсюда ему трудно было различить их лица, но сейчас это не имело значения. Хорошо бы, конечно, первой же пулей снять Джерико. Но тот вряд ли станет красоваться в авангарде. Что ж, он свое еще получит. Любой из них был приговорен к смерти, и надо только не промахнуться. Хотелось выбить их как можно больше, пока они не разбежались.

Можно было стрелять и с дальней дистанции, но он подождал, пока они приблизятся. Ему было нужно, чтобы они заметили, откуда ведется огонь. И когда они подлетели к площади, он первым выстрелом ссадил того, кто скакал впереди. Второй выстрел не показал результата, третий попал в лошадь. Достаточно, решил капитан.

Пока не осела пыль, поднявшаяся в конце улицы, они его не увидят.