Мы столкнулись в центре коридора. Когти на когти, щиты на щиты, чистая необузданная сила, не терпящая сдержек и противовесов. Боролись, надеясь, что первым сдастся враг. Но не выдержал первым коридор. Стены и пол пошли волнами, прогибаясь под нашими конструктами и всего через несколько секунд мы уже висели в воздухе, окруженные гулом лопающихся один за другим конструктов.

Освещение погасло, лопнув, переборки прогнулись и смялись словно фольга, лишь несущие конструкции еще держались, изгибаясь с жутким скрипом. Конструкты развеивались, не успевая сформироваться до конца. Проводящие лезвия погнулись и стали непригодны. А об огнестрельном оружии даже думать не приходилось. Оно было слишком слабым.

Противостояние, казалось, длится вечность, почти бесконечный запас в Шахе, показал дно, и я начал черпать силы напрямую из чакры звука, и в этот момент что то изменилось. Я сумел сделать шаг вперед, отодвинув врага. Его замешательство длилось не больше секунды, а затем он отпрянул, поставив барьер. Не с целью отгородится от меня, лишь достаточно задержать.

Но отпускать я его не собирался. Взмахом пробойника разрушил щит и рывком кинул себя следом. Вот только он сумел использовать выигранную секунду по максимуму. Ушел по коридору навстречу нашим бойцам, раскидав их словно тряпичные куклы, а когда почувствовал опасность схватил первого попавшегося под руку бойца и прижал когти к шлему.

Не знаю, ему так повезло или он намеренно сумел в пылу схватки вычленить Ангелину, но, когда я увидел резонансные когти у головы любимой, последние мои ограничители сорвало. Ядро, созданное прямо перед белым черепом на вражеском шлеме, снесло его руку в сторону, Ангелину я толкнул прессом в другую и бросился на поднимавшегося врага, обрушив на него клинок.

Противник подставил когти, но их отсекло, словно их и не было. Обратным движением руки я распорол ему грудную пластину и уже готовился нанести финальный удар, когда мимо меня пронеслось ядро размером с грецкий орех. Щит я поставил даже не думая, но вот силы, которые пришлось в него вложить, чтобы он выдержал столкновение с максимально сжатым конструктом, заставила меня пошатнуться.

Я прикрылся, спасая себя от следующего удара врага, но тот, вместо того чтобы продолжать поединок, сделал шаг назад, и взяв под козырек, рухнул, скрывшись в вертикальном туннеле. Я было дернулся за ним, но обернувшись посмотрел на соратников, которых бросать было никак нельзя.

– Саша… твой клинок. – проговорила Ангелина, и взглянув на зажатый в руке конструкт я увидел, что его лезвие полыхает синим пламенем.

Мостик крейсера Руссо, флагман флотилии Сибирского царства.

– Мостик Огайо под атакой. – доложил офицер, следящий за положением союзных судов. – Идут бои за главный зал управления.

– Вы обязаны послать контрабордажные команды на помощь нашему экипажу! – буквально кричал англичанин. Обычно спокойны й и насмешливо ироничный, он впервые за многолетнее знакомство с Саином вел себя так эмоционально и выглядело это жутко… и жалко.

– Как только будет такая возможность. – ответил хан. – Сейчас не до того.

– Вы не понимаете? Наработки могут попасть в руки русских, вы этого хотите? – надрывался англичанин.

– Вряд ли они поймут, что именно попало им в руки. – усмехнулся Саин Булат. – Корабль мы отобьём позже.

– Вы… – англичанин покраснел, но затем, вздрогнув, прижал ладонь к уху. Говорил он тихо и на английском, но хан разобрал. – Как? Ты уверен? Значит у нас не остается выхода. Убирайся оттуда. Уже? Отлично.

– В чем дело? – спросил Саин Булат, когда англичанин бросил на него гневный взгляд.

– Вы не оставляете мне выхода, хан. – сказал, возвещая себе контроль над лицом, англичанин, а затем достал коммуникатор и приложил к экрану большой палец.