– Слишком нагло, ваше святейшество. – мрачно сказал я, повернувшись к патриарху. – Вы забываете, что не только я могу определить степень воздействия диссонанса, но и мои люди.

– Ну так предупредите их, что не стоит слишком внимательно смотреть на солнце, иначе можно и ослепнуть. – все с той же милой улыбкой проговорил патриарх. – Вам нужна помощь, мои братья её окажут. А заодно выявят тех, кто может к нам присоединится, без ущерба для армии и народа.

– Вы заставляете появляться в моей голове совсем нехорошие мысли. – проговорил я. – Например о связях между православной церковью и сектой Сынов божиих. А ведь они устроили жуткие теракты в столице и не раз покушались как на высшее руководство, так и на простых граждан.

– С радостью сообщаю, что совместными усилиями мы с тайной канцелярией уничтожили все очаги появления этой заразы. – ответил Филарет, и, хотя улыбка не сходила с его губ, глаза были жесткими и колючими. – С детьми господа покончено, это моя вам официальная позиция. Некоторые отщепенцы сумели сбежать, укрывшись в Европе, где продолжили свою вредную деятельность.

– Нам придется как то объяснить такое количество искаженных, пусть и слабых. – возразил я, понимая, что и для патриарха Орден стал лишь прикрытием, позволяющим проводить свою политику. – Это чревато большими проблемами в будущем.

– Поверьте, ваше высочество, проблем у нас хватит и без этого. – по доброму заверил патриарх. – А по поводу объяснения… скольких вы успеете исцелить, пока их искажение не стабилизируется и не станет их новой нормой жизни? Сколько тысяч бедняг попадут в новую для себя реальность? И кто если не церковь сможет дать им утешение?

– Родные и близкие, если они смогут к ним вернуться. – ответил я, но Филарет лишь покачал головой. Спорить сейчас с патриархом было себе дороже, тем более что его помощь и в самом деле неоценима. Но у меня оставался вопрос, который решить мог только он. – Подождите три минуты, мне нужно закончить.

– Конечно, ваше высочество. – ответил патриарх, и отошел к капелланам, раздавать приказы. Я же закончил с очередным пациентом, передав его дежурившему рядом Тарану, и отряхивая кисти попросил отойти от нас всех посторонних на пару метров, установил маскировочную сферу.

– К слову на счет «солнца», что вы можете сказать по поводу внезапного возвращения Бориса? – спросил я.

– Разве он вернулся? – сделав невинное выражение лица поинтересовался патриарх. – Мне кажется вы в корне не правы, ваше высочество. Ваш отец мертв.

– Хотите сказать, что тот, кто во дворце – самозванец? – ошарашенно спросил я.

– Ни в коем случае, он безусловно Борис Владимирович Романов. Бывший император всероссийский и ваш доброжелатель. – с усмешкой ответил патриарх. – Вот только главное тут – бывший. Как и человек, бывший. Он не искаженный, если вам это интересно. Не сын божий. Но одно я могу вам гарантировать почти наверняка, на престол России он не вернется.

– Вот как? И откуда же такая уверенность? – нахмурившись спросил я.

– Пленник. – улыбнувшись ответил Филарет. – Вы даже не представляете, на сколько вопросов может ответить мотивированный человек, имея возможность говорить лишь да или нет. Даже писать определенные буквы, достаточно лишь повесить перед ним понятный алфавит и водить указкой пока он не кивнет.

– И что вам стало известно? – спросил я. – Не томите, вы хотели получить пленника – я вам его передал.

– А я в свою очередь помог вам организовать орден, прикрывающий вас от недоброжелателей со стороны православной церкви.