– Не твоего, чудак! Нашего! – резко оборвал меня Борис. – И если ты вдруг решил, что я хоть на мгновение приму тебя за сына…

– Моего мира. – возразил я. – Теперь уже моего.

– Ты отречешься от трона! – повторил император.

– Иначе что? – рассмеявшись спросил я. – Попробуешь убить моих жен? Ты будешь не первой тварью, которую я убью за это. И нет, после твоей смерти зоны не появится. А если появится – я её закрою. Ты можешь, конечно, рискнуть. Пожертвовать жизнью, чтобы проверить мои слова. Вот только тебе уже точно будет всё равно, прав ты был или нет.

– Я император всероссийский! – грохнув кулаком по подлокотнику, так что стоящий рядом мальчик сжался в комок и запищал от страха, крикнул Борис.

– Император? Да неужто? – я рассмеялся ему в глаза. – А я не против, даже если бы ты был императором, у тебя нет никакой власти. Ни церковной, ни светской, ни даже элементарной силы, чтобы заставить себя слушать. А знаешь? Почему нет? Хочешь быть императором – это легко устроить. Трансляция, развернуть камеру на круговой обзор!

– Нет! – понимание промелькнуло в глазах Бориса за мгновение, до того, как камера навела резкость, но снимать было уже нечего – он закрылся каменной стеной.

– Что и требовалось доказать. – фыркнул я. – Свернуть трансляцию… дорогая, нам здесь больше нечего делать, а им нечего нам предложить. История пропавшего императора Бориса Романова закончилась. Теперь есть лишь очень сильная искаженная тварь, убийство которой несколько осложнено последствиями. Не более.

– Как прикажешь, дорогой. – ответила Мария, взяв меня под руку.

– К вам, господа министры, это так же относится. – сказал я, взглянув на старую гвардию. – Существо что выдает себя за погибшего пятнадцать лет назад императора Бориса – опасно, но не имеет над вами никакой власти, ведь оно не человек. Давно…

С этими словами я вышел из зала, ведя супругу и чувствуя, как спину буравит полный ненависти взгляд. Вот только я был прав, он ничего не мог мне сделать. Уже нет.

– Позволите, ваше величество? – спросил Багратион старший, когда цесаревич удалился и прошло больше минуты в тишине.

– Род Демидовых отказался от Давида? – вместо ответа, спросил Борис.

– Не отказался, его официально похоронили ещё летом. – ответил Леонид. – С согласия не только рода, но и священного синода. Можно попробовать объявить его живым, но нужны свидетели, сторонники… а мы таковыми быть не можем.

– Почему? – удивленно посмотрел на него император.

– Потому, что не возразили тогда, и согласились с этим решением. – ответил вместо главы тайной канцелярии Мирослав. – И даже если мы вдруг все втроем признаем его наличие, это не сделает его наследником рода Романовых. Единственный кто мог бы подобное сделать – вы сами, но для этого придется вернуться на трон. Александр же именно этого и добивается.

– Что за глупость? – нахмурился Борис. – Хочешь сказать, что ему будет выгодно моё возвращение? Это лишит его всякого шанса на будущее.

– Боюсь не всё так просто, ваше величество. – качая головой прогвоорил Багратион старший. – Он же прямо сказал – он не признает вас правителем, объявит очередной тварью диссонанса, которая приняла облик пропавшего пятнадцать лет назад императора. И в свете последних событий и количества его сторонников, такой ход вполне осуществим.

– Армия будет за истинным правителем.