– Все! Сунешься сюда без уважительной причины – страусы яиц лишаться, понял меня? – недовольно проговорил механик, когда все документы были готовы и подписаны. – Свободен.

– Благодарю. Заранее предупреждаю что мы придем завтра, в десять ноль ноль. – довольно сказал я, чем вызвал немалое удивление в глазах завсклада. – Будем осваивать полученные инструменты на практике. Так же прошу запереть наше обмундирование и вооружение отдельно от остальных, и ввести ведомость по выдаче и хранению.

– Не суйся поперек батьки. – фыркнул Михаил. – Без вас оружие ноги не сделает, документы к утру подготовлю.

– Благодарю. Всего доброго и до завтра, ваше благородие. – щелкнув каблуками попрощался я, выйдя со склада, где меня ещё ждали ребята из роты. Каждый нагруженный второстепенным обмундированием не подлежащим постоянному хранению на складе. Форма, карематы, второстепенная защита включая наколенники и налокотники, бронежилеты «кираса» и шлемы с масками.

–  Внимание! Напоминаю, что вы за каждую единицу обмундирования расписались. Потеряете, у вас ее украдут, испортите или каким то ещё неведомым образом лишитесь выданного – будете отвечать перед командованием. И хорошо если лишитесь только места в ускоренке. – предупредил я, заметив, как парни плотнее прижали к себе новые вещи. Нормально, так и надо.

– Можешь объяснить, для чего все это надо было? – спросил на обратном пути Жеглов. – Я вроде быстро соображаю, но только не понял, зачем конкретно.

– Давай я? – предложил Шебутнов, на что тут же получил мое разрешение. – Оборудования и техники значительно меньше, чем студентов. А значит те, которые выданы не нам лично, а всем подряд, будут ходить по рукам. Их будут эксплуатировать в четыре пять раз чаще. А между тем они и поломаться могут.

– Страусы машины крайне надежные. – фыркнул Петр. – Им уже под тридцать лет, там ломаться нечему!

– Ну тут ты прямо скажем не прав, чего сломать всегда найти можно. – задумчиво проговорил Краснов. – Пулеметы заклинить могут, сустав конечности выйти из строя в самый неподходящий момент, наведение сбиться… да мало ли что придумать можно, в полевых условиях.

– Саботаж отложим на крайний случай. – предупредил я, покосившись на болтающийся амулет. – Другое дело привычка к своим машинам и доспехам. Их обслуживание и прочее. Те же батареи для других могут быть не слишком важны, а у нас это единственная возможность управления доспехами. Инициированных едва хватит на треть выделенного штата, а без резонанса они почти бесполезны.

– Тогда зачем ты так отчаянно за них боролся? – не менее удивленно спросил Жеглов. – Там же полста кило железа, у нас такую махину не каждый даже сдвинуть сможет. Не то что в нем без энергии бегать.

– Для этого нам и нужны дополнительные резонансные накопители. – медленно, словно ребенку, объяснил я. – Тренироваться в полной выкладке начнем завтра, с самого утра. У нас будет пять дней чтобы привыкнуть к новой экипировке и оружию. Главное – чтобы не подвела техника.

И я искренне в это верил, до тех пор, пока не влез в первый раз в резонансный доспех. Мне казалось, это будет как в толстых ботинках, или что то вроде того. Но даже пройти в медленном темпе двадцать метров для первого раза оказалось непосильной задачей. Словно ты идешь на ходулях с коромыслом, на которое подвешено по ведру воды с каждой стороны.

Как наступаешь – не чувствуешь. Как переносишь массу на другую ногу – не чувствуешь. Как… как блин его правильно носить эту дуру пятидесятикилограммовую? За день тренировок я так взмок и на столько отчаялся что уже хотел отказаться от этой гениальной идеи, пересев с доспеха на форму пехотинца.