– Идём. – приказал Петр, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним в боковой коридор, ведущий к императорской ложе. Но примерно в середине коридора нас уже встречали те самые четверо гвардейцев и Строганов, которого держали под надзором.

– Ваше императорское величество. – глубоко склонился Василий. – Ваше сиятельство, поздравляю вас с получением официального титула.

– Суворовский? – коротко спросил Петр, взглядом указав на Строгонова.

– Так точно. – еще ниже склонился Василий.

– Псы… – выдохнул император, а затем, обернувшись, без размаха ударил меня по лицу. Я не чувствовал опасности, но даже на ускоренных рефлексах все что успел сделать – подставить щит, которого правитель просто не заметил. Меня отбросило в сторону, словно тряпичную куклу, с разбитой губы потекла кровь. И я успел заметить, как император вытирает платком собственную ладонь. А затем он сорвал камень, висящий у меня на груди. – Под стражу, обоих. В камеры до выяснения.

– Слушаюсь. – ответил самый рослый из гвардейцев, чье лицо было не рассмотреть под украшенным завитками шлемом.

– Что? Стойте! Мы ни в чем не виновны! – попытался возразить Строганов, но его тут же огрели по затылку прикладом, и обмякшее тело подхватили с двух сторон.

– Окажешь сопротивление – умрешь. – взглянув на меня произнес Петр. – Это понятно?

– Кристально. – ответил я, поднимаясь. – Ведите…

Я не стал дергаться, но руки мне все равно скрутили за спиной и куда то поволокли. А император, удостоверившись что его приказ выполняется беспрекословно двинулся в другую сторону.

25 мая 15:40. Императорская ложа.

– Надя, уйди. – приказал Петр, буквально ворвавшись в небольшое помещение.

– Но я… – попыталась возразить законная супруга.

– Прочь! – рявкнул император, и Надежда вскочила с кресла, только в коридоре перейдя на обычный шаг. В такой ярости она мужа видела всего несколько раз в жизни. И каждый это приводило либо к массовой гибели людей, либо к кардинальным изменениям во власти или государстве в целом.

– Ну что, ссыкуха мелкая, доигралась? – посмотрел сверху вниз император на дочку. – Как давно ты в курсе, кто он?

– …что ты имеешь ввиду? – пропищала Мария, но стоило отцу приблизиться как она тихо взвизгнула, прикрывшись руками.

– Не строй из себя идиотку! Ты не просто так с меня обещание взяла, да только не подумала, что само его существование – угроза мне и государству в целом! – рявкнул Петр, заставив Машку еще сильнее вжаться в кресло. – Как давно?

– С нового года. Но я не знала. Догадывалась, но даже анализы ничего толком не дали. Мы с ним родственники не больше, чем с любым боярским родом. – попробовала пропищать девушка. – Очень дальние.

– Ну да, конечно. Только вот дед с бабкой у вас одни! – рявкнул император, садясь в кресло. – Что ж ты творишь, девочка… если бы ты мне сообщила заранее, я бы мог подготовится, успел что то сделать. А сейчас, перед камерами. Его вся страна видела, ты хоть понимаешь, что это значит? И ни его дурацкая прическа, ни линзы никого не обманут… господи, ну что мне так с вами бабами не везет…

– Папочка, но я же ничего плохого не имела ввиду. Разве плохо если мы с ним поженимся? – протараторила Мария, встав на колени у кресла императора. – Все же хорошо станет. И у тебя, и у тети Кати.

– Ты только об этом думать можешь, да? Том как удачней замуж выскочить? – проговорил, прикрыв ладонью глаза Петр. – А то, что после его поимки бунты в войсках начаться могут? О том что сомневающиеся дворяне и бояре могут за ним пойти, а не за мной.