– Мы будем верны, Багратион Патрони. – склонился в поклоне старик, с длинной седой бородой. – Но лишь пока наши клятвы работают в обе стороны. Не княжество для князя, а наоборот. Мы должны знать, за что наши отцы, братья и дети, заплатили сегодня своими жизнями.

– За то, чтобы наши посевы не горели. За то чтобы цвели виноградники. За то, чтобы дети смеялись улыбкам своих матерей и старались походить на живых отцов. – проговорил Константин, и внимательно слушавший его старик грустно усмехнулся. – Сегодня нам придется сражаться и платить кровавую цену за то, чтобы мир остался прежним. Это жестоко, но это лучшее, что я могу вам предложить.

– Нам, старикам, ни к чему перемены. – ответил седой, кивая. – Но что скажут молодые, разве такая жизнь для них?

– У молодых довольно ума, чтобы понять – в предательстве нет ни чести, ни выгоды. Если мы сегодня отвернемся от империи, кто даст вашим детям камни? Кто убережет наши границы от посягательств соседей? – спросил, подавшись вперед, Багратион. – Мы сильный и гордый народ, но мы окружены настоящими монстрами. Мест для чести, славы и отваги довольно в этом мире. Каждый кто хочет покрыть себя ими – сумеет получить свой шанс. Как сегодня покрыл себя неувядающей славой мой брат по крови   Александр.

– Он? – ошалело проговорил один из парней, взглянув на меня. – Что он такого сделал, патрони?

– Убил Адубея, прикрыл меня собственным телом, вскрыл предательство моего дяди. –  обведя строгим взглядом собравшихся сказал Багратион. – Этих подвигов довольно, чтобы навсегда остаться в истории нашего царства. Он мой друг, и мой кровный брат. И покуда я жив, никто не откажет ему от права гостеприимства. Это всем понятно?

– Как скажешь, патрони. – снова поклонился старик, а молодой парень, до этого возмущавшийся, посмотрел на меня с уважением и не малым интересом.

– Как княжич Тифлиса, я требую подтверждения клятвы верности. – сказал Багратион, и к нему потянулся ручеек из мужчин, под прицелами автоматов, касающихся лбами его руки. Все действо заняло не меньше пятнадцати минут. А под конец вынесли разрубленного янычара и его доспехи.

– Все свободны. Магомет, проследи чтобы нас никто не побеспокоил. – приказал Константин, и я когда телохранители вышли из тронного зала я махнул ребятам, чтобы подождали снаружи. Подойдя к трону, я встал сбоку, и Константин продемонстрировал мне вид с камеры, так что меня видно не было, а затем нажал кнопку вызова.

– Что у тебя случилось? – за мгновение оценив состояние Константина спросил мужчина, появившийся на экране.

– Твой брат, отец. – не весело усмехнулся Багратион. – Он перешел все границы, привел с собой янычар и во время пира попробовал захватить трон силой. Пришлось убить и его, и главу янычар. Пленных всего двое.

– Безумный гордец. – стиснув челюсть произнес мужчина. – Что с Суворовым?

– При попытке захвата в порту, ушел на запад. Если нам повезет – свернет к Крыму, если же нет, его могут перехватить османы или англичане. – ответил Константин. – Одно радует, корабль у него быстрый.

– Ясно… удерживай позиции, укрепи пограничные отряды наземными силами. Если надо – используй дворцовую стражу и личную гвардию. – сказал Багратион старший. – Я сообщу о произошедшем императору на вечернем совещании. Есть еще новости?

– Нет, на этом все. – ответил на выдохе Константин. И я уловил чуть нахмуренный взгляд с экрана. Но отец моего соратника даже не поинтересовался ранением сына. Хотя может именно это и подразумевалось под новостями?

– Поправляйся.