– Внимание, противник уходит в отрыв! Корректируйте на текущую и стреляйте. Немедля! – рявкнул я, и корабль вздрогнул. Шестиствольные тридцатимиллиметровые орудия противоснарядной обороны извергали непрекращающийся поток снарядов, скрещивающихся где то вдалеке, перед кораблем противника.

Даже с учетом дьявольской скорострельности и сплошного ливня пуль, перекрыть судну врага путь мы не смогли, больше того, заметив трассеры он тут же вильнул, уходя вверх. Все четыре его маневровых двигателя накренились, уводя сигарообразное тело с траектории удара. Больше полутора километров, даже с высокоскоростными снарядами время подлета – почти две секунды.

Вдруг, камера, показывающая приближенное изображение, на мгновение погасла, а в следующую секунду я увидел, что из верхнего маршевого двигателя противника валит густой черный дым.

– Есть! Попался! – донесся до меня из рации довольный крик Ангелины.

– Не прекращать стрельбу. – одернул я девушку. – Заставьте его сесть.

– Расстояние до цели – полтора километра. Упреждение… – давала поправки Ангелина, я же сосредоточился на том, чтобы энергия поступала в двигатели без перебоев. Сейчас любая заминка, любой непредвиденный сбой может привести к провалу всей операции. А кораблик у нас не сказать, чтобы сильно новый…

Турбины ревели, таща судно вперед, мы были раз в пять больше чем удирающая от нас яхта, но мощность двигателей, а главное почти неограниченное количество вливаемой в них энергии давало нам возможность посоревноваться с корабликом врага. Даже когда все оставшиеся у него турбины вспыхнули синим светом – мы не отставали, а затем к одному столбу дыма добавился второй.

– Есть попадание. – отчитался Николай. – Фиксирую множественные повреждения и снижение общей маневренности цели. ПСО его задело!

– Так держать! Не снижаем темпа! – довольно усмехнулся я, с нетерпением сжимая подлокотники кресла. Победа уже почти у нас в кармане, осталось протянуть руку и взять приз.

– Фиксирую облучение! Одна, нет две станции. – нахмурившись сказал Николай. – Это не наши, частота другая. Кажется, мы попали к кому то на радар.

– Расстояние до границы? – запоздало спросил я.

– Мы… мы где то над ней. – ответил Погоняйло. – Сейчас нас будут брать тепленькими. Надо сворачивать, господин.

– Нет, только когда убедимся, что враг уничтожен. – сказал я, внутренне готовясь к самому худшему. – У нас еще пятьдесят километров приграничной зоны.

– Это полторы минуты. – недовольно проворчал Погоняйло, но спорить больше не стал. Кораблю противника было нехорошо, его мотало из стороны в сторону, дымило уже половина двигателей, но только после очередного попадания нижний маршевый вспыхнул ярким огненным шаром, и суденышко перевернулось, резко теряя высоту.

– Преследуем до падения. – приказал я, открывая точную карту границ княжества. Сейчас каждый километр, каждый горный хребет и задекларированный холмик был важен. Если дядя Константина приземлится на территории Османской империи… а что нам остается? Придется добить его там.

– Массированное облучение, мы в прямой видимости турецких пограничных радаров! – отчитался Николай. – Вижу два корабля… нет три. Расстояние – меньше десяти километров, они нас ждали!

– Не нас, но это не важно. – ответил я, глядя на кто как черный след заканчивается у вершины горы. – Он упал на приграничной территории. С нашей стороны, значит и добыча наша. Осталось только объяснить это встречающим.

– Вспышка! – крикнул Николай, и я на одних рефлексах сделал то, чему меня учили последние дни.