Металлическое лезвие пролетело в нескольких миллиметрах от моего лица, и я почувствовал ветер, а затем контратаковал, входя в ближний бой. Грязно и жестко, как учил Коловрат, зато эффективно. Когти урагана вспороли врага почти разрубив его на части, а в следующую секунду я закончил бой, прихлопнув его Ладонью Шивы.

– Ты прилетел спасти меня из плена?! – радостно крикнула Машка, бросаясь мне на шею. Учитывая, что у меня на руках были конструкты – я едва успел отдернуть их в стороны и развеять. – Ты мой герой! Я так и знала, что ты одумаешься!

– Давай обсудим это позже. – сказал я, аккуратно убирая ее руки с шеи. – Что с императрицей?

– Твоя мать в коме с самых родов. – грустно ответила Мария, отстранившись. – А эти уроды, Меньшиковы, хотели передать ее ордену, чтобы заслужить прощения и сбежать. Говорили, что ей уже все равно.

– То то я смотрю морда знакомая. Это, получается, брат бывшего директора Суворовского училища? – посмотрел я на окровавленное пятно на стене. – Ладно, все потом. Заприте дверь, я должен посмотреть, что с ней.

– Когда это ты стал врачом? – нахмурившись поинтересовалась Мария.

– В смысле, мать? – спросила ошарашенно Инга, подбирая автомат из рук погибшего мужчины в халате.

– Тихо, не отвлекайте меня и смотрите чтобы никто нам не помешал. – сказал я, подходя к женщине, лежащей на койке. Совсем еще не старая, лет тридцати пяти, может чуть больше, прекрасно ухоженная, и при этом едва знакомая. Я не раз видел Екатерину на фотографиях и видео, но сейчас она растеряла большую часть своей властности. И все же даже во сне, она не могла расслабиться, хмурясь.

Часть ее меридиан оказалась разорвана, явно последствия осложненных родов. Но даже они почти восстановились. Никаких иных причин такого состояния я не наблюдал. Разве что… выдернув капельницу из руки императрицы я активировал принудительное очищение организма. Пусть сейчас это может не слишком положительно сказаться на ее самочувствии, но в будущем я избавлю ее от последствий. А сейчас нам нужна бодрствующая императрица.

Женщина застонала, ворочая головой, сжала пальцы, вцепившись в покрывало, с каждой секундой хмурясь и морщась все сильней. А затем ее стоны перешли в крик.

– Тихо, тихо. – проговорил я, когда она резко открыла глаза, поднимаясь на подушке. – Все в порядке…

– Сынок?! – ошарашенно проговорила Екатерина. – Ты… Ты не мой сын!

КОНЕЦ КНИГИ