– Чулай бей, важный, очень важный начальник, вам не стоит с ним ссорится. Если говорят, что его лучше подождать – так и сделайте. – посоветовал семенящий впереди мужичок. – Он троюродный племянник самого Бей паши!

– Хорошее имя, Бей и Паши. – усмехнулся я, поймав неодобрительный взгляд Ангелины. Она, как и Строганов шли рядом без доспехов. – Мы учтем твои пожелания, уважаемый. Обязательно.

– Хорошо, это очень хорошо. – вздохнул оператор, улыбаясь, но судя по его выражению лица не сильно веря моим словам.

Здание администрации порта, расположенное за взлетными полосами и ангарами, вызывало двоякое чувство. С первого взгляда было заметно что строили его явно не местные. Слишком функционально и просто, но именно так похоже решили и начальники или городской архитектор, а потому нижняя часть дома была отделана белоснежной керамикой. Идущей меж окон этажа до третьего. А дальше… может денег не хватило, может времени, но там лишь торчали пустые крепления для плитки. Хотя возможно все было наоборот, и устроенную когда то красоту медленно разбирали для личных дворцов?

Судя по всему, о нашей процессии доложили заранее, или просто увидели ее из окон, ведь стоило подойти к зданию как из зеркальных дверей нам на встречу выбежало не меньше двадцати воинов. И в отличие от оборванцев, встречавших нас у трапа – это были настоящие воины. С автоматами и ручными гранатометами, а один особенно важный, вышел навстречу в пестро разукрашенном резонансном доспехе. Только почему то без шлема.

– Это твой бей? – спросил я, кивнув в сторону чванливого мужчины в черной чалме с торчащим сбоку пером.

– Это Услалан бей, начальник стражи. – низко кланяясь пояснил оператор.

– Ага, начальник стражи уже хорошо. – усмехнулся я, жестом отпуская мужичка. – Уважаемый, говорят ты зовешься Усалан, не проводишь меня к вашему начальнику порта, а то на улице жарковато, да и ветер, разговаривать не слишком удобно.

– Кто ты, шайтан залетный, чтобы самому Чулай бею с тобой разговаривать? Поклонись, попроси по хорошему, и тогда я может… – договорить он не успел. Поклониться – значит признать себя младшим, чего в моей ситуации делать было нельзя категорически, тут же на шею сядут и ножки свесят, а потом обдерут до нитки.

– Поклониться, это ты хорошо придумал, только чего же сам про вежливость забыл? – улыбнувшись спросил я. – Поклонись.

– Я? – удивленно спросил начальник охраны, а потом заржал, словно я сказал что то смешное. Некоторые солдаты поддержали командира, посмеиваясь, но большинство лишь по улыбалось, не забывая держать нас на прицеле. – Чтобы я кланялся какому то залетному шайтану?

– Тоже, верно. Старость, наверное? Да и вообще, забыл, как это делается? – улыбнувшись спросил я. – Не переживай, я напомню. Смотри, берешь и…

Одной рукой я поставил щит, чуть ниже пояса стоящего перед нами главы гвардии, а второй активировал у него за спиной пресс. Первые мгновения ничего не происходило. Затем не прекративший смеяться Услалан вдруг покачнулся, и чтобы удержать равновесие замахал руками, но это не сработало, его продолжало гнуть к земле. Тогда он постарался отклониться назад, прибегнув к помощи доспеха, но сервоприводы лишь бессильно взвыли, начали искрить, а затем лопнули, и начальник стражи замер, склонив голову и тяжело ухая.

– Вот, правильно. – кивнул я. – Вежливость – прежде всего. А теперь разгибайся и пошли к твоему начальству.

– Шайтан! Верни меня на место! Сделай как было! – прохрипел начальник портовой стражи, а его подчиненные в недоумении переглядывались, не решаясь первыми открыть огонь, но и не смея отойти от начальника.