– И лагеря для детдомовцев, так чтобы совместить. – кивнул я.

– Единственная проблема – деньги. – заметила Мальвина. – Полигоны, здания, зарплаты, питание – это все стоит денег и немалых. А на мой вопрос зачем, ты так и не ответил. Зачем это нам с тобой?

Ее слова заставили меня задуматься. Как объяснить девушке, что, оказавшись среди детдомовцев, год назад, я на своей шкуре прочувствовал всю несправедливость и ужас их жизни, лишенной элементарной любви и заботы. Когда коррупция Меньшиковых превратила социальный лифт в социальный же тупик, выгодный лишь потомственным дворянам и боярам, уже имеющим власть.

Сложно объяснить человеку, у которого всё всегда было, что некоторые не могут заснуть из за рези в животе от голода. Что они спят прижавшись друг к другу, потому что в старых зданиях, в которых давно не было ремонта, дует из всех щелей, а зимой температура лишь немного выше, чем на улице. Зачем ей вмешиваться?

– Помнишь, я говорил тебе о карме и балансе осознанности и инстинктов? – спросил я, глядя на супругу. Та неуверенно кивнула. – Так вот, если его изменить, поставить себе на служение, ты сможешь стать сильнее, чем дано от рождения. А если наплевать и оставить как есть, или загубить уже существующий – наоборот, зачахнешь. Я тому живой пример.

– Хочешь сказать, что «добро» возвращается? – фыркнула Мальвина. – Я скорее поверю, что окупились твои безумные тренировки.

– Это тоже, куда уж без них. Но они лишь позволяют достичь своего предела, а не перешагнуть за него. – прокомментировал я, посмотрев в зал заседаний. – Мы же с тобой говорим о том, чтобы превзойти наших соперников.

– Отец… – Мальвина прищурилась, и подалась вперед. – Ты сможешь его превзойти если мы это сделаем?

– Даже если не сделаем. Но если все получится – преодолею свой предел быстрее. Как и ты. – ответил я, улыбнувшись. – Не сразу, от тренировок тоже никуда не деться.

– Я? – глаза девушки расширились, и она посмотрела на меня с недоверием. – Хочешь сказать, что я смогу его превзойти? Моя мама пусть и из благородных, но одарённые там всего в третьем поколении.

– Хорошо. Думаю, сегодня удачное время чтобы провести небольшую демонстрацию. – решил я. – До поступления в академию как раз неделя, надо начинать готовится, чтобы показать лучшие результаты.

– Что можно успеть за неделю? – удивленно посмотрел на меня Роман. – К тому же, экзамены весьма условны, главное, чтобы ваш дар соответствовал рангу не ниже девятого, а с этим никаких проблем вас обоих не будет.

– У меня несколько другие планы на академию. – усмехнувшись сказал я, но объяснять ничего не стал.

Как только заседание отчетной коллегии завершилось мы занялись неприятным, но от этого не менее необходимым делом. Обменивались приветствиями и ничего не значащими фразами. Выказывали свое расположение и доброе отношение. Шило в мешке не утаишь и за три недели уже весь высший свет знал, что цесаревич вернулся, его признали и женили. Так что у меня внезапно начали появляться друзья и товарищи, о которых я мог сказать лишь одно «это кто вообще?».

К счастью настоящих соратников у меня хватало. Но с каждым днем все острее становилась проблема их статуса и моего окружения. Князь мог позволить себе приказывать слугам. Во время похода мог общаться со своим штабом и телохранителями. Но уже у цесаревича такой привилегии быть не могло. По статусу не положено.

Любые, даже совершенно не важные дела, должны были выполняться дворянами и боярами не ниже баронского титула.