– Пока я не слишком разбираюсь в национальной политике, все же Российская империя – наднациональное государство, не дробящееся по народностям. – ответил я пожав плечами и заметил как щека Грини едва заметно дернулась. – Не понимаю проблемы, в той же германии, если мне не изменяет память, проживает более ста народностей со своими диалектами, во франции – более двадцати.

– Россия завоеватель. – покачал головой секретарь. – Сложись история чуть иначе, и на всей восточной Европе правила бы Речь Посполитая.

– К счастью, мы этого никогда не узнаем. Как не узнаем и того, что было бы в случае победы Рейха во второй мировой. Можем только фантазировать на эту тему. – усмехнулся я, но в этот раз Гриня кивнул, вежливо улыбаясь. – При императорском дворе много дворян из Варшавы?

– Достаточно, как и с любой губернии. – ответил секретарь. – Наследники бывшего правящего рода, несколько представителей Сейма…

– Им разрешили сохранить свою структуру управления? – удивленно посмотрел я на Гриню. – Разве это не опасно?

– Как и сказал отец – элита, всегда элита. – вмешалась в разговор Мальвина. – С ней можно договориться и уже она ведет народные массы и выражает их чаянья. А даже если и не выражает, за десять – двадцать лет можно с помощью телевиденья, газет и сети любого настроить против вчерашнего союзника или наоборот, примирить с врагом. Запретить на местном уровне одну идеологию, закрывать глаза на проявление другой, и вот новое поколение, выросшее в своем информационном вакууме, будет уже ненавидеть то, чем восхищались и обожали их родители.

– К жителям бывшей Польши это не относится. – тут же возразил Гриня. – Они никогда не забывали о великом прошлом своей страны.

– И снова мы возвращаемся к вопросу почему не разогнали к чертям сейм. – повторил я. – Обезглавить, убрать старую аристократию, оставить только смешанные рода, в которых главенствует русская линия.

– Вы еще скажите передать предприятия и земли от аристократов – рабочим и крестьянам. – усмехнулся секретарь.

– И что они с ними делать будут? – легко ответил я, не поддавшись на явную провокацию. – И заводы и земля должны принадлежать государству. А оно уже обеспечивать всех работой и достойным уровнем жизни.

– Это… несколько радикально, не считаете? – удивленно посмотрел на меня Гриня. – К тому же, государству… или государю?

– Государству. – жестко ответил я. – У государя, как и у князей и прочих аристократов, есть кое что, что легко позволяет купировать все вредные вопросы.

– Сила резонанса. – понимающе кивнул Гриня. – Но как же технологии? Рано или поздно появится оружие способное сопротивляться и даже противостоять природным особенностям одаренных. Да что там, уже появилось, теракт в дворянском собрании тому яркое подтверждение.

– А сегодня четверо не самых сильных одарённых сдерживали атаки артиллерийского фрегата, находясь без брони и поддержки. – усмехнулся я. – И с каждым поколением у дарников появляется все больше силы и возможностей. Мы тоже прогрессируем, не только технологии.

– Это верно. – улыбнулся секретарь. – Одаренные становятся сильнее. Жаль не только в Российской империи. А теперь, после падения ордена Асклепия в большинстве стран, рождаемость дарников может сильно вырасти.

– Ох мужчины. Вам бы о рождаемости говорить. – поморщилась Мария. – Будто вы что то в этом смыслите. К тому же, у нас есть Тунгус, с чем с чем, а с одаренными у России в ближайшее время никаких проблем не будет. К слову, слышала Германия собиралась создать свою зону на территории бывшей Польши, да ей помешали.

– Это все домыслы, ваше высочество.