– Если две трети за договор, получается, что свой минимальный трояк они получат гарантировано. – сказал Шебутнов, быстро проведя расчеты. – А если кто то из договорившихся еще и победит ученика из последней трети вообще станет отличником. С другой стороны, те кто договариваться не захотели рискуют проиграть вообще все.

– Верно. А еще они будут сражаться в том числе друг с другом, уменьшая собственные шансы, и повышая шансы тех, кто договорился. – подытожил я, и несколько человек, только что желавшие драться честно, сменили лагерь. – Так, давайте записываться. Перед каждым боем будете сверятся со списком.

– Старшой, может тоже? – предложил Леха, когда на бумаге появилось уже шестьдесят имен из семидесяти пяти. – Уверен, парни тебе подыграют, выиграешь всё.

– Я и так выиграю всё, а если нет – то так мне и надо. – ответил я, усмехнувшись. – Главное проследить, чтобы у нас полных нулей не осталось. Еще раз, для всех! Драться в полную силу, на сколько это возможно. В комиссии тоже не дураки сидят. Подставу заметят и могут снять баллы.

– Первый и второй Ф, У и Т, заходим на сдачу экзамена. – донеслось до нас, и Коротов махнул рукой запуская группы в тепло. Удивительно, но мы оказались не единственные. Кроме нас на стадионе оставались группы А и Б. При чем они сидели в тепле чуть ли не с самого утра. Зачем они здесь, являлось загадкой.

– Может они нас с А хотят столкнуть? – проговорил с надеждой Леха.

– Было бы хорошо. – кивнул я, внимательно глядя на довольно улыбающиеся лица «алфовитовцев». Но ожидания не оправдались, вернее оправдались, но самые поганые. Нас поставили в парах, и только один человек вступил в поединок со студентом из А. Р раз, и вот уже половина ТУФа лишилась своего балла. Парня, который вышел против меня, я уложил за два удара, жестко, но аккуратно. Я с ним пересекался всего пару раз, так что ни в лицо, ни по имени не помнил. А в схватке даже не использовал зрение.

А вот со вторым боем мне не повезло. После обсуждения с судейской скамейки раздались команды и мне достался Шебутнов.

– Прости, жалеть не буду. – сказал я, размяв плечи. – Бейся в полную силу.

– Так и собирался. – усмехнулся мой зам, и со звонком внезапно прыгнул в сторону. Быстро, глаза не накачанные праной, успели заметить только смазанное движение. Я среагировал скорее на рефлексах, чем обдуманно. Ушел в глубокую нижнюю стойку и тут же, присев, в подсечку.

Леха перепрыгнул мою ногу, одновременно попытавшись достать меня пяткой в голову, но стоило ему приземлиться как одногруппник сорвался с места, все время держась у меня с левого бока и обходя против часовой стрелки. Ха, не зря я его учил, вот только одна проблема – мне нет разницы с какой руки бить.

Шаг вперед, показать удар ногой, рывок – и вот я уже в контакте, в ближнем радиусе. Прикрывшийся локтем Шебутнов этого не увидел, за что тут же поплатился. Серия ударов в корпус, чувствительная, но не смертельная. Я бью в полсилы, но не по болевым точкам, ограничиваясь ребрами и боковыми мышцами пресса.

Леха рухнул, держась за живот, и рефери уже начал отсчет, но Шебутнов поднялся, тяжело дыша, и с кривой ухмылкой глядя на меня. Ого, какая решимость. Похоже даже если меня не переведут в другую группу – абсолютное лидерство в ТУФ мне уже не светит. Парень показал клыки.

– Давай! Выложись по полной, ты сможешь! – подбодрил я зама, и тот сорвался с места, будто ускорившись. Секунда и я едва успеваю поймать удар его голени на плечо. Руку отсушивает, мышцы на мгновение деревенеют, но я продолжаю игнорировать прану, позволяя товарищу показать все на что он способен.

Леха, будто заведенный, раз за разом бьет ногами, заставляет отступать, ставить неудобные и опасные блоки, почти выбивая меня из сил.