|
– Но, разговаривая с ним, мы всегда помним, что его отец был сторонником Тюдоров и подолгу жил в Лондоне, принятый при дворе с распростертыми объятиями. Но Рис в столице бывает крайне редко. – Она помолчала, нахмурившись. – Было бы лучше, если бы он не знал, кто бывает в нашем доме, – сказала бабушка, покачав головой. Вдруг дверь открылась, и в комнату вошли две служанки с подносами в руках, чтобы накрыть стол для ужина. Бабушка сразу же сменила тему разговора: – Я поговорила с одной молодой девушкой, Гвенни, и она согласилась быть служанкой у Филиппы. Она очень хорошая девушка, только неопытная. Я уверена, что Элис захочет прислуживать тебе, Крессида, как и прежде, до твоего замужества, – сказала бабушка и повернулась к одной из служанок, которая расставляла на обеденном столе блюда и раскладывала ножи. – Нэн, покажи леди Роксетер и леди Филиппе их комнаты, а потом позови Гвенни.
Обе леди поднялись за служанкой наверх, где та показала им комнату рядом с комнатой леди Греттон, бабушки Филиппы. Потом служанка показала рукой на другую дверь: – Комната очень маленькая, миледи, но госпожа считает, что леди Филиппе понравится иметь собственную комнату. Гвенни будет со своей госпожой постоянно, так как там есть для нее раскладная кровать. Миледи, мы с Гвенни сейчас вернемся и принесем кувшин теплой воды и чистые полотенца. У Крессиды глаза заблестели от слез, и она быстро смахнула их рукой. – Не думай, дитя мое, что я все это время только и делаю, что плачу, чтобы излить свою печаль и тоску. Нет, это слезы радости, поверь мне. Когда-то эта комната была моей. Из нее я отправилась ко двору, где встретилась с твоим отцом. – Крессида подошла к окну, у которого стояло старое удобное кресло. Раскрыв окно, она стала жадно вглядываться в знакомые кусты роз под окном и – чуть дальше – мамины цветочные клумбы. – О, Филиппа, здесь все осталось по-прежнему. Я хотела бы, чтобы и ты полюбила этот сад так же, как люблю его я, и чтобы… – она замолчала, не в силах справиться с охватившим ее волнением, – чтобы в один прекрасный день у тебя появилась возможность без боязни гулять по имению и его окрестностям. Филиппа подошла к матери и, наклонившись, вдохнула пряный запах роз, майорана и розмарина, доносившийся из освещенного солнцем сада. – Мама, мне не хотелось бы уезжать из Малинэ и расставаться с тобой и папой! – пылко возразила ей дочь. Мать как-то странно взглянула на нее. – В твоем возрасте я думала точно так же, Филиппа, – с улыбкой сказала Крессида. – Но если бы я осталась здесь, я бы не встретилась с твоим отцом, не вышла замуж и не последовала за ним туда, куда забросила его судьба. Филиппа отошла от окна и прошла в середину комнаты. – Похоже, я не смогу найти человека, достойного стать моим мужем, так как на свете нет такого мужчины, которого я полюбила бы так же крепко, как ты полюбила папу. – Нет? – переспросила Крессида с улыбкой. – Не зарекайся, Филиппа. По-моему, мы уже встретились с мужчиной, который без ума от твоей красоты. – Кто же это? Мы никого не встретили, кроме… – Филиппа внезапно замолчала и в ужасе взглянула на мать. – Не хочешь ли ты сказать… – Да, именно это я и хочу сказать, – со смехом ответила Крессида. – Не шути так, мама! – с нескрываемым возмущением воскликнула дочь. – Ты считаешь, что он недостоин твоего внимания? – Разумеется, нет, – с жаром ответила Филиппа. Леди Роксетер все еще улыбалась, когда вернулась служанка с рыжеволосой девочкой. Они принесли кувшин горячей воды, таз и полотенца. |
