|
Он проговорил эти слова с таким выражением, что Изидор понял, что обидел мальчика, предложив ему сесть На одного коня с лакеем. - Впрочем, вы можете сесть на его коня, - поспешил он оговориться, - а он нагонит нас в Париже. - Еще раз благодарю вас, сударь, - смягчившись, отвечал Себастьен, оценив чуткость Изидора, проявившуюся в новом его предложении. - Благодарю вас; мне не хотелось бы лишать вас его услуг. Оставалось только договориться: предварительные переговоры о мире закончились ко взаимному удовольствию. - Давайте поступим еще лучше, Себастьен: садитесь позади меня. Вон уже занимается заря, в десять часов утра мы будем в Даммартене, то есть на полпути к Парижу; там мы оставим выдохшихся коней под присмотром Батиста, возьмем почтовую карету и в ней поедем в Париж; я так и рассчитывал поступить, вы ничего не измените в моих планах. - Это правда, господин Изидор? - Слово чести! - Ну, тогда... - неуверенно молвил юноша, сгорая от желания принять предложение. - Слезай, Батист, и подсади господина Себастьена. - Благодарю вас, но это лишнее, господин Изидор, - возразил Себастьен, ловко прыгнув, вернее, вскарабкавшись на круп лошади. И три человека на двух конях поскакали галопом и вскоре исчезли за Гондревильским холмом. Глава 8 ВИДЕНИЕ Трое всадников проскакали, как они и предполагали, весь путь до Даммартена верхом. Было около десяти часов, когда они прибыли в Даммартен. Все они были голодны; кроме того, необходимо было похлопотать о карете и почтовых лошадях. Пока Изидору и Себастьену подавали завтрак, они не обменялись ни единым словом: Себастьен был крайне озабочен судьбой отца, Изидор - печален. В это время Батист распряг хозяйских коней и отправился добывать повозку и свежих лошадей. В полдень трапеза была окончена, а у дверей путешественников ждал экипаж. Изидор, который до сих пор ездил только в собственной карете, понятия не имел о том, что, когда путешествуешь в наемном экипаже, положено менять его на каждой станции вместе с лошадьми. Смотрители, строго следившие за исполнением своих требований, однако и не думавшие придерживаться их сами, далеко не всегда могли предоставить путешественникам новую карету и свежих лошадей. Итак, путешественники, выехавшие из Даммартена в полдень, к городским воротам подъехали лишь в половине пятого и только в пять часов вечера были у ворот Тюильри. Там пришлось еще ждать, когда их пропустят: господин де Лафайет повсюду расставил посты, потому что, отвечая перед Национальным собранием за безопасность короля в столь неспокойное время, он взялся за его охрану со всею добросовестностью. Однако когда Шарни назвал свое имя, когда он сослался на своего брата, все препятствия были устранены: Изидора и Себастьена пропустили в Швейцарский двор, а оттуда они прошли во внутренний двор. Себастьен хотел незамедлительно отправиться на улицу Сент-Оноре, где проживал его отец. Однако Изидор на это заметил, что о судьбе доктора Жильбера, личном королевском лекаре, должно быть лучше, чем где бы то ни было, известно у короля. Себастьен, обладавший недетской рассудительностью, согласился с этим доводом. Итак, он последовал за Изидором. Несмотря на то, что двор прибыл накануне, во дворце Тюильри уже успел установиться некоторый этикет. |
