— Ваше Величество, у меня есть ратный конь, который, повинуясь голосу, идет тихо или скачет скоро; меч и кинжал дая нападения или для защиты; а поэтому мне ничего более не нужно.

— Впрочем, как хотите; идите и приготовьтесь.

Гильом вышел.

— Позволите ли вы мне, графиня, написать письмо в вашем присутствии? — сказал Эдуард.

По знаку Алиссы один из пажей положил перед Эдуардом пергамент, чернила, перо, воск и красный шелк для прикрепления печати.

\ Когда Эдуард написал письмо, то встал, подошел к столу, подал написанное им письмо графине. Она начала читать его с увеличивающимся волнением; а при последних строках бросилась к ногам Эдуарда; потому что этим письмом он предлагал Давиду Брюсу обменять графа Мюррая на графа Салисбюри; и хотя граф Салисбюри был пленником короля Франции, а не короля Шотландии, но, вероятно, этот последний, по отношениям своим с Филиппом Валуа, легко мог просить свободу мужу Алиссы.

Признательность графини утешила на минуту Эдуарда; и он грустно посмотрел на нее; воображая, что одно чувство, которое она может питать к нему; потом поднял ее со вздохом и, отворотившись от нее, взор его встретил Гильома Монтегю, который, приготовившись к отъезду, ожидал его приказаний, — тогда он, оставив Алиссу, возвратился тихо на свое место, сложил письмо, перевязал его шелком и, сняв перстень с руки своей, приложил его вместо печати к воску, на котором отпечатался оттиск его герба.

— Мессир Гильом, — сказал Эдуард, — вот письмо, поезжайте к Брюсу шотландскому, даже если для этого вам нужно было бы проехать все его королевство, вручите в его королевские руки послание и ответ привезите мне в Лондон, где я буду ожидать вас. Потом мы позаботимся в награду за вашу верную службу о церемонии посвящения вашего в рыцари, чтобы вы могли преломить копье на турнире, в котором, я надеюсь, граф Салисбюри будет участником, а графиня царицею.

После чего Эдуард, поклонясь вежливо Алиссе и не ожидая изъявления благодарности от нее и от Гильома, удалился в свои комнаты.

Гильом в ту же минуту отправился и продолжал с такой поспешностью путь свой, что через шесть дней настиг шотландскую армию в Стирлинге. Объявив приказание Эдуарда вручить лично письмо его Давиду Брюсу, просил дозволения ему представиться. Когда Гильом вошел, то Дуглас был подле короля. Молодой рыцарь, преклонив колено, подал письмо Давиду, который, прочитав его с большим вниманием, вышел в другую комнату, чтобы написать ответ. Гильом Монтегю и Гильом Дуглас остались вдвоем. Оба молодых человека начинали еще свое поприще славы и рыцарства и соперничали между собой, поэтому, встретившись взорами, посмотрели гордо один на другого, не произнеся ни слова. Но Гильом Дуглас первый прервал молчание.

— Вы узнали, мессир, — сказал он, — хотя я и не знаю, каким образом мое намерение вызвать вас на бой под стенами замка Варк, преломить с вами копье, и отличиться в глазах прекрасной Алиссы и короля Давида.

— Да, мессир, — отвечал улыбаясь Гильом, — я пожалел, что вы убрались так поспешно, что я не нашел вас по моему возвращению, посему могу только сегодня дать вам ответ. Вызов ваш для меня очень приятен, поэтому я и поспешил сам изъявить вам, что я принимаю его с удовольствием.

— Вы знаете, — сказал надменно Дуглас, — что я предоставил вам выбор времени и места, следственно это теперь зависит от вас.

— К несчастью моему, мессир, возложенное на меня поручение принуждает меня отложить на некоторое время окончание нашего дела; но ежели вам угодно, то я избираю для этого празднества, назначенные королем в Виндзоре; место и условия сражения будут те же, как и для всех.