– То есть ты утверждаешь, что древний протокол бесполезен?

– Нет, мастер Межань Кваад. Я бы сказала, что он может служить отправной точкой. Протокол содержит некоторые начальные сведения о работе мозга джиидай. Я предлагаю проверить эти сведения.

– Иными словами, ты ставишь под сомнение протоколы, данные нам богами.

– Да, мастер.

– Ты осознаешь, что это ересь первого порядка?

– Осознаю.

Глаза Межань Кваад стали похожи на нефтяные озера, сделавшись совершенно непроницаемыми. Долгое время она смотрела в глаза Нен Йим, а та смотрела в глаза ей – спокойно, не отводя взгляда.

– Я искала такую ученицу, как ты, – сказала наконец главная формовщица. – Я просила богов, чтобы они послали мне тебя. Если ты не та, кем кажешься, прощенья тебе не будет. Предав меня, ты ничего не выиграешь, это я тебе обещаю.

Тогда Нен Йим решилась. Мысль о том, что наставница может бояться ее, никогда не приходила ей в голову.

– Я ваша ученица, – сказала Нен Йим. – Я не предам вас. Я вложила свою жизнь и свое положение в ваши тринадцать пальцев.

– Они в хорошем месте, адепт, – мягко сказала Межань Кваад. – Делай то, что сейчас предложила. Не говори об этом ни с кем. Если наши результаты понравятся нашим вождям – уверяю тебя, они не станут присматриваться к нашим методам. Но мы должны быть осмотрительны. Каждый шаг мы должны делать с осторожностью. – Она еще раз посмотрела в бассейн и дотронулась до своей головы.

– Когда боль опухоли Ваа достигает пика, становятся видны цвета, не виданные никогда прежде, появляются мысли удивительные и грандиозные… Впрочем, ты увидишь. Иногда мне почти стыдно, что придется ее удалить, хочется отступить перед этим последним шагом. Хотелось бы знать, когда это случится со мной. – Она послала Нен Йим редкую искреннюю улыбку. – Однажды боги повелят это. До того я должна сделать для них много работы.

Она охватила плечо Нен Йим четырьмя тонкими пальчиками.

– Пойдем посмотрим на твою юную джиидай?

Джиидай смотрела, как они идут к ней. Лишь ее зеленые глаза двигались, следя за ними; она была похожа на зверя, готового впиться в нежное горло другого.

– Я бы советовала тебе не нападать на нас с помощью джиидайских трюков, – сказала ей Межань Кваад. – Раздражителю приказано причинить тебе сильные муки, если с нами что-нибудь случится. Хотя со временем ты придешь к пониманию боли, но сейчас ты, кажется, ее не любишь, и она нарушает твою концентрацию. Мы можем сделать с тобой и худшие вещи.

Глаза джиидай расширились:

– Я вас понимаю, – сказала она и запнулась, растерявшись еще больше. – Я говорю не на общегале. Это…

– Да, теперь ты говоришь на нашем языке, – произнесла главная формовщица. – Если ты намерена стать одной из нас, ты должна разговаривать на священном языке.

– Стать одной из вас? – джиидай презрительно засмеялась. – Спасибо, я с куда большей охотой стану хаттовой слизью.

– Это оттого, что ты воспринимаешь себя как неверную, – рассудительно сказала Межань Кваад. – Ты не понимаешь нас, а для нас многое непонятно в тебе и в других джиидаях. Но со временем мы поймем тебя, а ты поймешь нас. Ты станешь соединительной тканью между йуужань-вонгами и джиидаями, будешь учить тех и других. Благодаря тебе станет возможным понимание обоих путей.

– Это и есть то, чего вы от меня хотите?

– Ты есть путь к миру, – убедительно произнесла Межань Кваад.

– Мое похищение не принесет вам мира! – закричала джиидай.