|
Снова остановился. Удивление сменилось недоверием. Он отметил место двумя камнями, положив один на другой. После этого Масангкей дошел до дальней границы низины, развернулся и пошел назад, на этот раз быстрее. Легкий дождь капал ему на лицо и на плечи, но Масангкей не обращал внимания. Он нажал клавишу, и узкая бумажная лента, скручиваясь, полезла из компьютера. Масангкей внимательно изучил расплывающиеся под дождем записи. У него участилось дыхание. Первоначально он подумал, что показания неправильные, но теперь, после трех проходов, все прекрасно согласуется. Масангкей сделал еще один проход, оторвал ленту, быстро ее просмотрел и, свернув, положил в карман куртки. После четвертого прохода он начал говорить сам с собой тихо, быстро и монотонно. Вернувшись к мулам, Масангкей сложил зонд в мешок и трясущимися руками отвязал поклажу со второго мула. Из-за спешки один из коробов упал на землю и раскрылся. Из него вывалились кирки, лопаты, скальные молотки, бур и связка динамита. Схватив кирку и лопату, Масангкей прибежал в центр низины и начал лихорадочно работать киркой, разбивая твердую поверхность. Затем лопатой убрал взрыхленный гравий, отбросив далеко в сторону. Так и работал, чередуя кирку с лопатой. Мулы с полным безразличием смотрели на него, опустив головы и прикрыв глаза. Пока Масангкей работал, дождь усилился. В самых низких местах галечниковой равнины образовались мелкие лужи. С севера, из пролива Франклина, потянуло холодом. Стали слышны далекие раскаты грома. Прилетевшие чайки кружили с любопытством над головой у Масангкея, издавая крики, в которых ему слышалась обреченность. Яма углубилась до фута, потом до двух. Под плотным слоем гравия оказался мягкий слой наносного песка, копать стало легко. Холмы скрылись за пеленой дождя и тумана. Масангкей продолжал работать, ни на что не обращая внимания. Он снял куртку, затем рубашку и даже майку. Грязь и вода, смешиваясь с потом на спине и груди, обрисовали бугры и впадины его мускулатуры. Пряди бороды напитались водой. Внезапно, вскрикнув, он прекратил копать. Присел в яме и стал счищать руками землю и песок с твердой поверхности у себя под ногами. Потом распрямился, позволил дождю смыть с этой поверхности остатки грязи. И вдруг вздрогнул от потрясения и замешательства. Потом он опустился на колени, словно в молитве, и благоговейно раскинул свои потные руки на поверхности. Он дышал с трудом, в глазах застыло дикое изумление, пот и дождь стекали у него со лба, сердце колотилось от напряжения, возбуждения и невыразимого счастья. В этот момент из ямы вырвалась взрывная волна ярчайшего света, сопровождаемая чудовищным гулом, который раскатился по долине, отражаясь и затихая среди дальних холмов. Оба мула повернули голову в направлении шума. Они увидели маленький сгусток тумана, который приобрел очертания краба, разлетелся и уплыл в дождь. Привязанные мулы с безразличием отвернулись от зрелища. На остров Десоласьон спустилась ночь. Остров Десоласьон 22 февраля, 11 часов Длинное каноэ из коры рассекало воду пролива и стремительно двигалось благодаря приливному течению. Одинокая фигура, маленькая и согбенная, стоя на колене, мастерски работала веслом, удерживая утлый челнок на волнах. Из середины каноэ, где на подкладке из влажной глины был разложен тлеющий костерок, поднималась тонкая струйка дыма. Лодка обогнула черные утесы острова Десоласьон, оказавшись в более спокойной воде маленькой бухты, и прошуршала по гальке пляжа. Человек вылез из нее и вытащил на берег за отметку самого высокого прилива. Он услышал эту новость мимоходом от одного кочующего рыбака, в одиночестве живущего в этих холодных краях. Необычным было уже то, что человек, казавшийся иностранцем, посетил отдаленный и неприветливый остров, но еще необычней то, что он здесь и остался, если верить молве. |
