Джордж не принял это замечание за чистую монету. Любая девушка, говорившая «нет», некоторыми молодыми людьми считалась холодной.

— Отдавала ли она предпочтение кому-нибудь конкретно?

— Был один парень, с которым она встречалась около года, но он бросил ее, потому что она не хотела ложиться с ним в постель.

— Ничего удивительного, — заметил Джордж. — Ее семья строгих нравов.

— Откуда ты знаешь?

— Мы вместе принимали участие в первом автобусном рейсе свободы. Я немного говорил с ней.

— Она хорошенькая.

— Это правда.

Им дали чек, и каждый из них расплатился отдельно. Направляясь к выходу, Джордж остановился у столика Марии.

— Добро пожаловать в Вашингтон, — сказал он.

Она тепло улыбнулась.

— Привет, Джордж. Я все думала, когда же тебя снова увижу.

Ларри сказал:

— Салют, Мария! Я только что рассказывал Джорджу, как тебя называли холодной в Чикагском университете. — Ларри засмеялся.

Это была типичная мужская шутка, ничего необычного, по Мария залилась краской.

Ларри вышел из ресторана, но Джордж остался.

— Мне жаль, что он сказал это, Мария, и неудобно, что я слышал. Полнейшая глупость, не обращай внимания.

— Спасибо, Джордж. — Она жестом показала на другую женщину. — Это Антония Кейпел. Она тоже юрист.

Антония была худощавой, энергичной женщиной, с гладко зачесанными назад волосами.

— Приятно познакомиться с вами, — сказал Джордж.

Мария объяснила Антонии:

— Ему сломали руку, когда в Алабаме на меня напал расист с ломом, а Джордж защитил меня от удара.

— Джордж, вы настоящий джентльмен, — воскликнула она под впечатлением от услышанного.

Джордж понял, что девушки собирались уходить: их чек лежал на столе на блюдце под несколькими банкнотами. Он спросил у Марии:

— Могу ли я проводить тебя до Белого дома?

— Конечно, — ответила она.

— Я должна сбегать в аптеку, — извинилась Антония.

Выйдя из ресторана, они окунулись в теплый воздух вашингтонской осени. Антония помахала рукой. Джордж и Мария направились к Белому дому.

Джордж искоса посматривал на нее, когда они переходили Пенсильвания-авеню. На ней был элегантный черный плащ, надетый поверх платья с высоким воротом — одеждой для серьезного политического функционера, но она не скрывала теплой улыбки. Она была прелестна, с маленьким носиком и подбородком, большими карими глазами и мягкими чувственными губами.

— Я спорил с Мохинни о Вьетнаме, — завел разговор Джордж. — Мне кажется, он хотел убедить меня, косвенно адресуясь к Бобби.

— Я в этом уверена, — сказала Мария. — Но президент не расположен уступать Пентагону в этом.

— Откуда ты знаешь?

— Сегодня вечером он будет выступать с речью и заявит, что во внешней политике есть пределы нашим возможностям Мы не можем исправлять каждое зло или нейтрализовать каждый неблагоприятный фактор. Я написала сообщение для печати по этой речи.

— Я рад, что он намерен занимать твердую позицию.

— Джордж, ты не слышал, что я сказала. Я написала официальное сообщение для печати по этой речи. Ты понимаешь, как это необычно? Как правило, их пишут мужчины. А женщины только отпечатывают.

Джордж улыбнулся.

— Поздравляю. — Ему доставляло удовольствие быть и разговаривать с ней, и они быстро восстановили дружеские отношения.