– Даже не знал, что они живы. Они вас отговаривали?

Торби начал было возражать, но смешался:

– Даже не могу понять.

– Отметьте, когда мы дойдем до этого. Другие родственники… пока мы не заглянем в завещание, знать их мы не можем – а скорее всего это не произойдет до тех пор, пока суд не вынудит их. У вас есть какие-то возражения против того, чтобы давать свидетельства под гипнозом? Под воздействием лекарственных препаратов? Против детектора лжи?

– Нет. Почему?

– Вы самый важный свидетель факта их смерти, хотя прошло достаточно много времени.

– А если лицо исчезло очень давно?

– Смотря как оценивать. Временной промежуток служит руководством лишь для суда, в законе об этом ничего не сказано. Семь лет назад с этим еще надо было считаться – но теперь… Теперь смотрят на вещи куда шире.

– Когда мы начнем?

– У вас есть деньги? Или они вцепились в них когтями и не подпускают вас к ним? А я стою дорого. Обычно я требую оплаты за каждый мой вдох и выдох.

– Ну, у меня есть мегабак… и еще несколько тысяч. Около восьми.

– Хм-м-м… Разве я вам не сказал, что берусь за это дело? Вам не приходило в голову, что ваша жизнь может быть в опасности?

– Что? Нет, никогда.

– Сынок, люди творят черт-те что из-за денег, но они делают еще более ужасные вещи из-за власти, которую дают деньги. Любой, кто находится слишком близко к миллиарду кредитов, в опасности. Это то же самое, что держать у себя дома ручную кобру. Будь я на вашем месте и почувствуй я себя плохо, я бы нанял собственного доктора. Я был бы осторожен, открывая двери и подходя к распахнутым окнам. – Он задумался. – Поместье Рудбеков сейчас для вас не самое лучшее место, не искушайте их. Кстати, здесь вам бывать не надо. Вы член Дипломатического Клуба?

– Нет, сэр.

– Теперь вступите в него. Все будут удивлены, если вы не сделаете этого. После шести я часто бываю там. У меня там свой кабинет и что-то вроде частной конторы. Номер 20-II.

– Номер 20-II.

– Я еще не сказал, что берусь за ваше дело. Вы хоть понимаете, в каком я окажусь положении, если проиграю его?

– Нет, сэр.

– Как, вы говорите, называется то место? Джаббул-порт? Вот туда мне и придется отправиться. – Внезапно он улыбнулся. – Но меня что-то потянуло в драку. С Рудбеками, а? С Брадером. Кажется, вы упоминали мегабак?

Торби вынул чековую книжку и выписал чек. Пробежав его, Гарш сунул чек в ящик письменного стола.

– Этим мы еще расчеты не кончили, но во всяком случае есть гарантия, что вы не откажетесь от дела. Оно обойдется вам в копеечку. Пока. Увидимся через пару дней.

Торби расстался с ним, чувствуя приподнятость духа. Он никогда еще не встречал такого корыстного хищного старика – он напомнил Торби того опустившегося, покрытого рубцами человека, который бродил около Нового Амфитеатра.

Выйдя наружу, он увидел штаб-квартиру Стражи. Еще раз бросив на нее взгляд, он, лавируя между машинами, внезапно кинулся через улицу к зданию и взбежал по ступенькам.

Глава 21

В огромном холле Торби увидел расположившийся по его периметру целый ряд кабинок для оперативной связи. Он протолкался сквозь толпу, кишащую в фойе, зашел в одну из них. Приятный женский голос сказал:

– Назовите в микрофон свое имя, департамент и отдел. Ждите, пока не зажжется лампочка, затем изложите свое дело. Напоминаем вам, что рабочее время закончилось и вас выслушают, только если ваше дело особой важности.

– Торби Баслим, – обратился он к бездушной машине.