Во-вторых, он был удивлен, обнаружив столько людей. Он знал, что линейщики Саргона, курсирующие между двумя мирами, обычно обслуживались командой в шесть-семь человек. Но здесь он уже за первые несколько минут насчитал людей обоего пола и разных возрастов в несколько раз больше.

В-третьих, его привело в уныние, что на него не обращали внимания. На него не смотрели, не отвечали, когда он заговаривал; все проходили мимо него так, что порой ему приходилось отпрыгивать. Единственная, с кем ему удалось установить отношения, была маленькая девочка, малыш, которая посмотрела на него спокойными серьезными глазами в ответ на его попытку заговорить – но ее тут же подхватила женщина, которая даже не взглянула на Торби.

Торби было знакомо подобное обращение; так благородные относились к людям из касты Торби. Благородные не видели их, потому что те как бы и не существовали – даже милостыня подавалась им через рабов.

Но знай он заранее, что население «Сису» будет вести себя как благородные, он бы никогда не взошел на его борт, тайком или открыто. Такого он не ожидал. Капитан Крауса, как только получил послание Баслима, сразу же проявил к нему грубовато-отеческое отношение. И Торби предполагал, что команда «Сису» отнесется к нему так же, как и ее капитан.

Он шел по стальному коридору, чувствуя себя приведением среди живых, и, наконец, с грустью решил вернуться в каюту. Но тут он обнаружил, что заблудился. Торби решил пойти обратно по своим же следам – и запутался; он снова пустился в путь, не без колебаний решив, что найдет он свое помещение или нет, но ему необходимо поскорее отыскать, где тут скрывается туалет, даже если для этого придется сграбастать кого-нибудь и тряхнуть.

Он ткнулся в дверь, за которой его встретил вопль женского возмущения, и торопливо ретировался.

Вскоре после этого его едва не сбил с ног спешащий человек, который заговорил с ним на Интерлингве: «Какого черта ты тут бродишь и тыкаешься куда попало?»

Торби почувствовал прилив облегчения. Даже оскорбление было лучше полного невнимания.

– Я заблудился, – покорно сказал он.

– Почему ты не оставался там, где должен быть?

– Я не знал, что был должен… простите, благородный сэр… да и там не было никакого туалета.

– А! Но он как раз напротив твоей каюты.

– Я не знал, благородный сэр.

– М-м-м… скорее всего. Я не «благородный сэр». Я Первый Помощник Главного Энергетика – и смотри, чтобы ты это запомнил. Идем. – Схватив Торби за руку, он потащил его сквозь толкучку и, остановившись как раз перед тем коридором, который озадачил Торби, провел рукой по шву на металле. – Вот твой кубрик. – Панель отошла в сторону.

Повернувшись, человек сделал то же самое и с другой стороны.

– Здесь туалет для холостяков команды. – Увидев, что Торби смутился при виде странных приспособлений, он, не скрывая презрения, помог ему, затем проводил обратно в каюту. – А теперь оставайся здесь. Поесть тебе принесут.

– Первый Помощник Главного Энергетика, сэр?

– Да?

– Могу ли я поговорить с Капитаном Крауса?

Человек удивился:

– Ты думаешь, что Шкиперу нечего больше делать, как говорить с тобой?

– Но…

Собеседника перед ним больше не было, Торби обращался к металлической панели.

Еду принес молодой человек, который вел себя так, словно поставил поднос в пустой комнате. Торби приложил все усилия, чтобы на него обратили внимание; он вцепился в поднос и заговорил с юношей на Интерлингве.