Разлапистая ветка пощекотала его за шею, и он отклонился в сторону, и, может, это его и спасло. В то же мгновение раздался пугающе громкий хлопок, будто лопнул над затылком большой воздушный шарик — Костя вздрогнул — и за ухом просвистело. «Неужели стреляет?» Костя понесся в самую гущу кустов. Запнулся, еле удержался на ногах. На спине, где-то справа, теплело — именно в это место ожидал Костя второй выстрел. И не зря. Неумолимо дрогнули ветки от нового хлопка. В то самое место впилось мощное жало монстра-насекомого. В глазах все поплыло, тело магнитом потянуло к заснеженной земле.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Мама, сидя за столом на кухне, что-то делала с лоскутами теста. Мяла их шершавыми пальцами, прокалывала старой рюмкой. Рябиновый оттенок на стекле рюмки обесцвечивался лучами из окна, отбрасывались блики, по кухне бегал солнечный зайчик. Лицо у мамы было сосредоточенное, морщинистое. Уголки рта смотрели вниз, выражая печаль и осуждение. Он сидел напротив, и ему тоже было грустно, и он с удивлением для себя понимал отчего. Он учится на пятом курсе, и до сих пор не сдал два зачета и два экзамена с прошлого года.

«Теперь тебя отчислят из Академии, и это под самый конец обучения!» — низким голосом начинает говорить мама. «Все получат диплом и станут лейтенантами, а ты, значит, будешь болтаться, точно какой-то недоумок». «Странно, но ведь я должен был умереть», — думает он вслух. «О чем ты говоришь?» «Мне кажется, я должен был умереть». «С чего ты это взял?» Он пожимает плечами и говорит, что не знает. «Не пытайся разжалобить меня», — тихонько возмущается мама, сильнее надавливая на рюмку. «На носу двадцать первый век, может, конец света будет, а ты так ничего и не добился в своей жизни». «Мама, ты как всегда… У меня жизнь еще только начинается!»

Ему становится не по себе. Но он никак не может понять, что вообще происходит. И почему он снова вернулся в прошлое? Стало быть, на самом деле он так и не закончил Военную Академию. Ну и ладно, наплевать! Он начинает перебирать в голове, что именно он не сдал. Какие-то чертежи в Компасе, у него нет еще ни одного листа; зачет по политэкономии. Да на кой она сдалась?! Идиотский предмет, ненавижу! И что-то еще. Впору схватиться за голову. Ему не успеть, ему явно не успеть! И придется действительно бросить учебу и остаться без формы и корочки.

«Пойдешь на стройку вкалывать», — вторит его мыслям мама. Ему становится обидно, очень обидно. Его прямо прожигает изнутри. Я ни за что не пойду чернорабочим! Ведь я не для того учился! «Вот именно, ты не доучился» — желтозубо улыбается какой-то весь волосатый, то ли черт, то ли еще кто, с рожками. Он возник на месте мамы, а ее ясный лик просто растворился в воздухе. «Пойдешь кирпичи таскать или книжки впаривать!» И черт начинает отвратительно гоготать: «Бга-га-га! Бга-га-га!»

Костю неожиданно одолевает прилив злости, он вскакивает и набрасывается на черта, но тот, к изумлению, оказывается сильнее раза в два. Намертво сковывает запястья своими костлявыми пальцами, и не дает вырваться. И начинает скручивать, скручивать, скручивать.

И тогда Костя приходит в себя, и в мутной дымке различает, как его волокут по полу.

— Бля, до чего тяжелый, гад! — доносится отдаленно знакомый голос.

«Черт, что со мной происходит? Я опять здесь, в этом доме?!»

Оборотни бросили его на полу, посреди большой гостиной, это он заметил краем глаза.